Октавио Пас. Мексика. Незнакомец

Octavio Paz

El desconocido

Октавио Пас

НЕЗНАКОМЕЦ

Вольный перевод с испанского О. Шаховской (Пономаревой)

Ночь родила
печали, скорби зеркала,
где влага, мрак окутывали душу, тело,
и не было тоске предела.
Но доводом того, что существую –
неясный гул, он вдалеке кочует
и ощущенья зыбит.
Светящихся фантазий рыбы
проплыли быстро,
а день зелёный, обретя покой,
нашёл безлюдную, глухую пристань.
Корабль мой
в просторном доке, тишина.
А ночь в палитре многолика,
и многоцветье подарила,
сейчас господствует ультрамарин.
С огнём, водой легко справляется она,
из мрамора редчайшего, похоже, создана, из дымки,
а на плечах своих таскает реки-невидимки,
те водопадами из перьев чёрных вниз струятся…,
как будто сцена, фееричность декораций.

Ночь нескончаемого поцелуя,
в чарующих потёмках рая,
с него всё начиналось и пылает,
наверно, без конца и края.
Имён созвездья, карта-память,
слегка «припудрены» следами пепла,
являют свою суть во сне или мечте великолепной.

Ах, ночь – десерт и хищница,
прохладной негой мАнят врАта снов,
глаза огня, что жадно ищут океан,
во мраке иль, когда взойдёт «бриллиант».
Ты расстилаешь бесконечность,
в движениях стесняя тело,
ласкает безупречно тьма,
прожорлива и беззащитна, смЕла,
возможно, как любовь сама.
Но, не спеша, бордюр зари изящно достигает,
как лань, которая на берегу напиться пожелает.
Река из бархата, он слЕпит блеском.
Сон – отдых сердцу, и оно прощает.
Для размышлений лучше нету места.
Окончен бал, но будущее, жаль, не обещает…
И сиротливая броня в углу,
ей караулить одиночество владельца розового замка,
и ворошить в холодном очаге золу
и память тормошить упрямицу.

Твоё молчанье, ночь, как пламя,
оно «корчует» почву для полёта птиц,
и чёрные крыла перед глазами,
докучливы, простёрлись без границ.
Души закрыты плотно поры,
она бездонна,
в себя соскальзываю споро, –
бои до воскрешенья, иль агонии.

И никого со мною рядом.
Красноречивый рот ложь несусветную плетёт,
а сердце пестует фантазий виноградник,
в пустыне, где былинка не цветёт,
там слышен лишь сердечный пульс.
Две жёлтые собаки спорят:
одна из…– отвращенье, а другая – жадность,
ругая мир огульно.

А разум начеку,
внимательно осматривает залы,
но никого не встретив,
вычёркивает нетерпенье, заприметив,
и отворяет доступ для прощенья, смерти.
Но сердце всё ещё свободно для паренья,
хотя оно отныне,
что орёл златой в пустыне.

Но флейт мелодия в ночи молчит,
однако мир во сне поёт, поёт и море сонное,
покой вдыхая, грудью пьёт,
глаза его дрожат, как опьянённые.
И небо – зеркало, куда планета смотрится влюблённая.
Прозрачно ложе, где видны мы оголённые…

В движенье неустанном
Странник бесконечности,
Он – одинокий Разум,
словно миф, нашедший тело,
он непременный спутник Вечности,
и предан ей всецело.
 

24.11.12