Китай. ХХ век начинается

В провинции Лу Ко Морь Э,
Впитав и глину и песок,
Окрасив в желтый цвет поток,
Течет равниной Хуанхэ.

Баньян огромный у реки
На берегу раскинул ветки.
С бамбука сделаны навеки
Вокруг него идут мостки.

А по мосткам идет кругом,
На солнце чешуей блистая,
Дракон. Святыню охраняя,
В такт ветру машет он хвостом.

Идет налево песней лестной,
Восхвалит Мин и Цин правление.
Налево – изречет учения
Всех мудрецов из Поднебесной.

Вот Императорский дворец,
Вот Пагоды, подобны чуду.
Их никогда я не забуду
Шедевров старины венец.

Гуляний красочнее нет,
Чудесных множество видений:
Драконов с шелка, представлений,
Гирлянд и фейерверков свет.

Крестьянин пожилой Ле Ши
Бредет, 2 кадки взяв с собой.
Плантацию залил водой,
Побеги риса хороши.

У поля, сгорбившись слегка,
Плетет руками очень ловко
С бамбука в хижину циновку
Его старуха Ру Сал Ка.

Дороги там железной след
Впервые стелется в Ганьсу
Через песчаную косу.
Там – паровоз, мощнее нет.

Стоит Великая Стена,
Границ спокойствия оплот.
Нет в ней ни окон, ни ворот,
На сотни миль она длинна.

В Шанхае весь в дыму подвал,
Там курят опиум всю ночь.
В чудесный мир уходят прочь
Кто от реальности устал.

У Шаолиня стен святых,
Свой дух и тело закаляют,
Науку боя постигают
30 монахов молодых.

А с ними их мудрец-учитель.
Посредством долгой медитации
Добился тела левитации,
Восславив тем свою обитель.

Подняв рабочих и крестьян,
Ятсен в поход их собирает.
Он Императора смещает.
Теперь здесь правит Гоминьдан.

В бродячем цирке дева-волк.
Оскал звериный всем являет.
Она мутацией страдает,
Не теле шерсть скрывает шелк.

Вся жизнь ее полна страданий,
Для всех людей она изгой.
Посмешище перед толпой,
Ценою в множество юаней.

Бредет в халате человек.
То - старый рикша Бань Ягао,
Повозку тянет он устало.
Работает и в дождь, и в снег.

Горит в покоях Мао свет,
Великий Кормчий той натуры,
Чтоб сняв с крестьян еще 3 шкуры
Пополнить Партии бюджет.

О, Поднебесная! Твой рис
В лепешках ел, в лапше, в тарелке.
Байцзю я пил с посуды мелкой,
Бамбуковый побег я грыз.

Змею ел, опиум курил
Я по ночам в подвалах душных.
Но у китайцев, столь радушных,
Я Лукоморье не забыл.
                11. 2012