Двадцать лет спустя

Расскажите мне... про лето,
не детально, силуэтно –
я люблю, когда приватно
чуть вербены вместо мяты...
А на ушко, я продолжу,
извините, что без лонжи –
со страховкой нет плезира,
говорят французы...
С миром?...

Что за диво, край восторга,
Вас, я помню... точно...
Ольга?
Как же, как же...
Вы – княгиня,
а меня – попроще, Миня,
По-людски – Эммануил.
Одиозно? Рассмешил?
Юмор – чувство клетки нервной,
обязательно, во-первых,
успокаивает душу...
Завлекаю? Обнаружил,
как же здорово: зимою
«буря мглою небо кроет,
вихри...» бродят.
Во-вторых,
так и просятся на стих:
отдыхая, под снегами
спит земля, судите сами...

Что, простите? Для контроля?
Всё в порядке, ветра в поле?...
А при чём тут он и я?
Колокольчики звенят –
чудо-тройка...
Да, Свиридов,
Не читали? Без обиды!
Вы теперь представьте,
В-третьих:
лёд рыхлеет, и заметен
сразу стал зверёк ушастый...
Тоже прыткий?
Мне ли шастать?
Пусть его тогда лисица
у пенька прищучит...
Бриться не придётся,
щёки в пене?
Боже, праведный! Не смею
даже думать,
Вам не зябко по весне?...
Куда украдкой?!

То – невинный тест на стужу,
если градусник не нужен... 
Вы согласны, осень – нечто!
Нашептала мне о вечном –
я прозаик, не подвержен
мимолётному,
но прежде
любопытствую: сезоны -
те, по-своему, влюблённым
хороши, а наши чувства
концентрированы, густы...

Двадцать лет – сургуч, печати,
«нет» –  синоним «да», и...
кстати:
Вы пленительны... Немею... –
светят чудные идеи.