Romany

Тонкую линию чертит застенчиво мелом,
пачкает смуглую кожу крахмально-белым,
платит за стол и кров полумертвым телом,
теплым и жадным до ласки,
до жизни,
телом.

Все свои мысли считает исконно благими,
все же - спустя неделю меняет имя,
каждую ночь снится себе в могиле,
смотрит глазами чужими -
теперь чужими.

Носит на левой руке золотые браслеты
как амулеты,
будто в шкафу скелеты,
тихо звенят латунные кастаньеты.
Мир ее собран в обрывках желтой газеты.

Ей ненавистны запреты,
и вместе с ветром
темная в белом уйдет за угасшим летом.


Рецензии