За реку
Тогда он представлял себе реку. Какая она? Да, большая, это он чувствовал по ее могучему дыханию. Но какая же еще? Иногда он пытался представить дальний берег, и он виделся ему то пологим, уютным, поросшим мелким кустарником... то представлялись романтические обрывы и обвалы с торчащими, как старушечьи пальцы, из под камней и песка корягами. „Когда-нибудь, - говорил он себе, - соберусь посмотреть обязательно“. Но за повседневными заботами, как это водится, он и думать о реке забывал. Так и не был ни разу даже на ближнем берегу.
Город, в котором жил Николай Иванович с детства, строился, благоустраивался, разрастался. Новые кварталы, магазины, базарчики. Высотки заслоняли горизонт, искажали некогда привычную панораму. И эта новая панорама становилась привычной и любимой. А река все отдалялась, становилась все незначительнее, все тише был ее голос. И думалось иногда: „Ну, что может быть хорошего за рекой. Посмотрю. Успею еще. Да и надо ли“.
А на том берегу уже впору было вырасти целому городу: сколько людей, знакомых и незнакомых, перебрались туда навсегда. Точно там медом намазано. И Николай Иванович все чаще подумывал, нет, скорее предчувствовал: „Надо бы и мне!“.
Он так долго думал о реке и так долго откладывал поездку, что стал побаиваться. Дорога за реку представлялась ему уже целым путешествием, значительным событием, к которому следует основательно подготовиться. Что он под этим подразумевал, Николай Иванович и сам толком не знал. Никакого особенного плана действий у него не было... Просто побывать, наконец, за рекой, посмотреть на знакомый до мелочей городской пейзаж, но с другого берега.
За окном щебетало июньское утро. Ночью прошла гроза, одна из первых, и теперь воздух был чистым, влажным. Солнце уже подсушило асфальт, но вдоль обочин еще оставались маленькие теплые лужицы. И все люди за окном бежали, сломя голову: кто на работу, кто в школу. Кто-то пристраивался к очереди у магазина, а кто-то из последних сил добегал до остановки и втискивался в готовый уже тронуться автобус. Никому не было дела до реки. И Николаю Ивановичу не с кем было обсудить готовящуюся поездку.
Основные дела дома были переделаны. „Надо бы сдать бутылки,“ - решил Николай Иванович. Как-то нехорошо: он уедет, а под раковиной будут стоять грязные бутылки из-под кефира. И он тщательно отмыл бутылочки, почистил их ершиком, чтобы точно приняли и не пришлось нести назад. Сложил бутылки в видавшую виды авоську, вышел из квартиры, из подъезда, пощурился на яркий свет, прислушался к тарабарскому языку квартала, поздоровался со знакомыми старушками у соседнего подъезда (с одной учился в школе, другая была когда – то участковым врачом, а про третью он уж ничего и не помнил). Дорожка была мокрая и грязная, и Николай Иванович с сожалением думал, что, вернувшись, натопчет у себя в прихожей и придется подтирать.
С левого края дорожки ползла улитка. Таких часто увидишь после дождя: длинная, жирная, неприятно-коричневого цвета, с малюсеньким домиком на спине. Улитка затеяла опасное и, с точки зрения человека, абсолютно ненужное ей дело: переползти оживленную тропинку, по которой шлепают башмаки людей, лапы собак, со свистом проносятся шины велосипедов. И то тут, то там попадаются раздавленные маслянисто-коричневые тушки улиток, не осиливших опасного пути.
Но эту улитку, видно, печальный опыт сородичей ничему не научил. Раньше Николай Иванович просто ее не заметил бы, может, даже и наступив – не заметил. А теперь нагнулся над ней и стал разглядывать. Улитка, кажется, совсем не двигалась. И все-таки ползла. Непостижимо медленным образом покрывала она миллиметровые расстояния, а глазу казалось – стоит на месте. „Этак ты до вечера будешь ползти,“ - пожурил он улитку и двинулся дальше. Его занимали мысли о предстоящем собственном путешествии, которое он задумал и выпестовал в душе, но все еще откладывал, не решался, все уговаривал себя, мол, успеется.
На обратном пути он вспомнил про улитку. Но с той стороны дорожки, где он оставил ее чуть меньше часа назад, ее уже не было. Николай Иванович удивился и поискал глазами. Живая и невредимая, улитка была уже на другой стороне. Она пересекла дорожку и уже почти уползла с нее, еще чуть-чуть, и она исчезла бы в траве. „Невероятно, – подумал Николай Иванович.– Вот ведь, только что была тут, и не двигалась даже – а уже там. Так быстро. И так незаметно“.
Николай Иванович вернулся домой, подтер натоптанное в прихожей, включил телевизор. За просмотром новостей, и художественного фильма, и какого-то концерта он нет-нет, да вспоминал о своем путешествии за реку и об улитке. Но к вечеру совсем перестал об этом думать. Пора было укладываться. Николай Иванович налил себе кефиру (не удержался утром, купил), и под раковину отправилась новая грязная бутылочка...
Свидетельство о публикации №112112106558
Истомина Ольга 22.05.2013 08:33 Заявить о нарушении
С уважением
Елена Иноземцева 24.05.2013 01:57 Заявить о нарушении