Ярче, ч. 9

   9

И вот поход, России - слава!
флаг белый рвётся на ветру,
и волны, налетев, сотрут;
коль птица, то - летай, моряк - то плавай!
Плисеев ручки закрутил,
лил поп, воскреснув, из кадил.
Гуденье атомного сердца -
о, слышали б - стокатто, скерцо,
команды строгие звучат,
железный рэп, высокий чат!
Не хочется, а надо делать,
в порту жену поцеловав,
кружилась, Боже, голова...
Душа - душа, а тело - тело.
Ушла подлодка в глубину,
противника вот-вот минув.
Кто был хоть день военным, знает,
война - особый организм,
и коль наследственность дурная,
то падаешь всё дальше вниз.
И господин всего есть случай,
с утра ты встал, споткнулся, вот -
какой ты, право, невезучий,
какой ты всё же - обормот!
Одно - когда ты сам с собою,
другое - женщина сидит,
готовься, милый мой, ты к бою,
как будто грозный Флавий Тит.
Но Рим есть правда лишь отчасти,
в ученьях Саша принимал участье.
Никто не думал, не гадал
во всей прекраснейшей подлодке,
умрёт что скоро каждый - да,
из тела будучи весь соткан...
Перед трагедией - последний миг,
не знал Плисеев, бедный Саша,
голубоглазый, смелый, Russian,
что памятник себе воздвиг.

. . . . . . . .

      2002