Партизанская быль

ПОСВЯЩАЕТСЯ ПАМЯТИ АВТОРА - Г.А.ХАРЬКОВОЙ

                Г.А.Харькова



 Есть такая трава, в народе ее еще горцем или птичьей гречишкой называют. Некоторые- травкой- муравкой. Зеленая, по земле стелется, стойкость в ней небывалая, жизненность великая. Кажется, истопчут ее. Выбьют людскими каблуками, а она чуть дождик взбрызнет- опять топтун- трава  зеленеет. Но речь не о ней, а о людях , стойкостью своей равных этой топтун- траве.
     Случай свел меня с представителями этих людей  в конце шестидесятых годов в Москве на Казанском вокзале, шумном и переполненном народом. Ноги мои гудели от ходьбы по городу, хотелось присесть куда-то, но не было свободных мест. А до отправления нашего поезда «Удмуртия» оставалось еще несколько часов.
    Ходила я , измученная, среди людей, не находя свободного места даже у колонн или стен, чтобы прислониться. И вдруг услышала приветливый с украинским выговором голос: « Сидайте с нами». На большом пестром узле, возле ног сидящих у скамейки сидели женщина, мужчина и трое ребятишек- двое мальчуганов постарше и маленькая девочка лет семи- восьми.
    Все были светловолосы , голубоглазыми, улыбчивыми. « Сидайте, сидайте, места хватит!" я опустилась на узел, с наслаждением вытянула усталые ноги. Маленькая черная собачка, сидящая у ног ребятишек. То же дружелюбно посмотрела на меня и помахала приветливо хвостом. « А мы вот семьей на родину, на Украину ездили». Женщина рассказала, что ожидают тот же наш поезд, только вагоны у нас были разными.
      Рядом с этими людьми мне стало сразу легко и свободно. Глядя на них, на их улыбчивые открытые лица, почувствовала, как что-то непрошенное и свернутое комом развернулось в душе, оттаяло, и потеплело.  « Хорошие у вас дети», -сказала я, наблюдая за спокойными добрыми ребятишками. « Вторые они у нас, сказала женщина и в светлых глазах ее пробежала грусть, -другие ребятишки». Я молчала, так как смысл слов не сразу дошел до моего сознания. « Да, вторые», -задумчиво сказал мужчина и погладил девочку по голове, покрытой простым ситцевым платочком. Мальчики тихо улыбнулись. « Отлучусь- ко я, мать.  ненадолго», сказал глава семейства, встал с узла и тут я увидала, что вместо одной ноги у него была деревяшка. « Фронтовик?» спросила я.
    « Да, сказала женщина, -все мы из пекла. Сколько горя война дала.  Места наши были под оккупацией. Иван на фронте был с первых дней войны. А я в своем селе партизанам помогала, связной была. Ночами в отряд ходила. Перед войной мы неплохо жили. Ребятишек трое было. Не этих-других…» На миг она замолчала.  Вернувшийся муж ее сел рядом и чувства его выдавали глаза, они отражали и грусть и муки пережитого… «Почти каждую ночь уходила я на задание. Тогда в последний раз видела детей. На сердце было тяжело. Оставила своих деток спящими. Мои два хлопчика и дивчинка были совсем малые. Поцеловала, одеялом укрыла, закрыла на замок и пошла.
    Надо было свое сердце слушать, не ходить в ту ночь. Сосед полицай заприметил, что я ухожу ночами, немцам донес…» Женщина примолкла на некоторое время. « Рассказывай, Марья. Дальше»-сказал муж. « Утром пришла я. Сердце беду чуяло, гудело и стонало в груди. К деревне пришла- несколько человек встретила, глаза отворачивают. Побежалая к своему дому. Только дома не было. Одни обгорелые яблони вокруг, да груда закопченных кирпичей. Где дети? Народ подошел. Молча стояли. А я волосы на себе рвала, по пеплу ползала, косточки ребятишек отыскивала. Немного нашла, весь пепел через пальцы пропустила.  С головы платок сняла, сложила косточки в него, узелок завязала, пошла в лесок, да и зарыла там то, что от деток могло остаться. Крестик из сучка сделала, в холмик воткнула. Когда опомнилась- уже ночь была. Так и лежала я головой на холмике. Потом люди нашли меня и увели…Освободила наше село Красная Армия. А через год Иван вернулся- без ноги. пришел туда, где дом наш был, подошла я к нему. « Где дети, Мария?» « Нет их»-сказала я и повела его в лес, к березке. Долго мы стояли над маленьким бугорком. Тяжело было. Решили уехать подальше, сил не было в своей деревне оставаться. Все напоминало о горе.
     Приехали в Удмуртию, в Завьяловский район. В районе приняли нас не особенно с желанием. Какие уж мы работники – один - баба немолодая - я тогда старухой выглядела. Да мужик без ноги. Отправили в колхоз. «У меня легкого нет», - встретил нас председатель. «А нам, что потяжелее». Удивился он. А для нас работа как лекарство нужна была, только труд мог спасти истерзанные наши души. Отвезли нас далеко от села. У леса домишко стоял, да сарай, где свиноферма была небольшая. Животные в грязи по уши.
    Худые, неухоженные. «Вот, - сказал председатель, - сюда никто не идет». А мы с Иваном рады были. Вгрызлись в работу. С утра до ночи. Медленно излечивались от тоски сердечной. Ферму в порядок привели. Уважать нас стали. Приняли нас в колхоз, так и работаем до сих пор. Через несколько лет детки у нас стали нарождаться. Хлопчики и дивчинка. Жизнь свое взяла. Объявили посадку на поезд, и я распрощалась со своими знакомыми. Прошло много лет, ноне забывается эта встреча. Я помню простые лица этих людей, светлые, добрые, промытые горем , слезами глаза и думаю, что такими людьми славится и держится наше Отечество, потому мы и выстояли страшную войну и еще выстоим  и преодолеем
другие беды.