Доктор моего тела

Я его назвала просто …. « Доктор моего тела». Прогуливалась по бульвару,   в тот день, который на календаре привыкли обозначать  «днём освобождения города от туристов». Шла думала о своём, как почувствовала его взгляд,  крепкий, пронзительный. И с той самой секунды   стала частью его владений. Не снимая маски владыки, он подошёл, взял меня за руку, и мы пошли, по пути здравый смысл всплывал, и я не могла понять  куда я иду, с кем, кто он ? зачем мне это нужно?, но всё равно следовала за ним как под  действием гипноза.
Он привёл меня на 5й этаж хрущёвки , квартира полупустая, но светлая, уютная. И что странно, очень большие окна, из них струился мягкий, апельсиновый свет заката, с золотистой корочкой портьер. Скопища разнообразных книг, как будто что-то конструировал из них, возводил свои замки и крепости. На стенах аккуратно развешаны фотографии, настоящая жизнь, только в картинках.
Он подошёл впритык, сквозной взгляд не давал сомневаться в его намерениях, он сбросил с моих плеч шершавый плащ и начал лечение.
А после, Господи! Как это нелепо! Мы говорили обо всём на свете. О сотворении мира, политике, спорте, диалектике, огороде, о принцессе Диане, о своей жизни. Это как  в поезде, можно разговориться с совершенно незнакомым человеком, о самом сокровенном! Потому что знаешь, что с ним  ты больше никогда не встретишься, и тебе не придётся стыдливо прятать глаза.
Он рассказал о себе,  как оказалось на много старше меня. Был женат, есть дети, любит айвовое варенье, рыбок, тому что молчат, волны и Сержа Гейнсбурга. С последним, был даже схож. По профессии он был кардио- хирург. Говорил, что подобное лечение – это практика, его теории. Эдакое возвращение заблудшей души в тело. Он и его теория походили на сумасшедшего! Или на блаженного, хотя …… какая меж ними разница ?
А я, сорвавшись, выдала ему всё! Как на духу, про детство, и про смерть и войну и вальс, рассказала о львах и самолётах. Я рассказала обо всём, даже о том, о чём сама с собой боюсь говорить. Он смирно сидел и слушал. Иногда называл меня дурочкой, и давал дельные советы. Кои я и сама знала, но не всегда пользуешься знаниями, коими владеешь.
А потом я и вовсе разрыдалась, поняв, что никогда   не с кем не спала, вот так,  без любви. Что случайная связь – всегда была признаком дурного тона,  и что после я буду ненавидеть себя за эту оплошность! Мне будет противно от самой себя. Это дрянное ощущение, что тебя сняли на вокзале, или осознание того, что ты дошла до такой, точки отчаяния, что тебе уже всё равно…………. Тогда я поняла, что сломалась, мой мир, который я строила по крупицам, с ценностями и идеалами рухнул! Как у Умки сплошная «девальвация слова и дела». Хотелось сдохнуть.
Но он только улыбнулся, и напоил чаем, затем сказал, что всё будет хорошо. И я ему поверила, видимо в тот момент, мне необходимо было кому-то поверить.
Некоторое время мы сидели молча. Потом, раскинувшись в кресле он сказал, что моя первая любовь, не очень-то меня и любила. А я сидела нагая, едва прикрывшись его рубашкой, терпко-сладкий оттенок, и нагло, бесцеремонно глядела в его синие очи.
Затем мы снова пили чай, с лимоном, и спели песню , как-ни-как, а это сближает.