эл

через шрамы колодцев улиц
ты идешь, задевая стены-
тени смазанной свиным салом
пятизвездочной пустоты.

обезглавленных черных куриц
заменили шавкой на сене,
но твой раненый в горло слалом
изнывает от немоты.

в поворотах голых повторов
рот, как рыба, вдыхает небо,
оно льется по подбородку
терпкой охрой, давит на грудь.

кто поставил столько заборов,
отделяя, "был" ты от "не был",
исковеркав жизни походку?
соберите их, кто-нибудь.


Рецензии