Франция. Наши дни

                У ЛУКОМОРЬЯ ДУБ ЗЕЛЕНЫЙ
                Франция. Наши дни

На берегу Лазурном Ниццы
У моря, посреди песков
Огромный кипарис стремится
Вверх, к солнцу вырваться с оков.

Оковы – цепь, но не златая,
Ему лишь платина идет.
По ней бредет благоухая
“Диором” стройный важный кот.

Идет налево – Марсельезу
Исполнит раз, а может – три,
Направо – прокартавит пьесу
Великого Экзюпери.

Там – Леший, раньше был в болоте,
Сейчас он – нем, душой раним,
Исскуство применив в работе,
Теперь он знаменитый мим.

Русалка, с декольте, за веткой,
Шампанского хлебнуть не прочь.
На ней – колготки с крупной сеткой
И ценник, сколько стоит ночь.

На всей Ривьере, на асфальте
Следы невиданных колес,
Там были: Майбах, Мазератти,
Феррари, Кадиллак, Роллс-Ройс.

В Париже Эйфелева Башня
Стоит без окон. Двери есть.
В музее – гильотина. Страшно!
И Лувр! Там – чудес не счесть.

А на Монмартр, вышли утром
Художников десятка три.
Картины продают попутно
За баксы, евро и рубли.

А с ними очень старый дед,
(Он лично был знаком с Манэ!)
На нем потрепанный берет,
За ухом – кисть. Жилет. Кашне.

В порту Марселя, у матроса,
С карманов тыря мелкий крам,
Воришка действует без спроса.
Но тут его пленил жандарм.

Конкорд уже пошел на взлет,
Богатырей там 2 салона,
В деревне цирковой шатер,
Там дрессировщица Илона.

Она – царевна средь зверей
И волк служить ей очень рад.
Конечно, плеть всегда при ней,
Но есть при ней и рафинад.

Араб-таксист Бабу-Яга
Залить бензин в авто забыл.
И сняв машину с ручника,
В гараж толкает со всех сил.

Монако! Родина князей.
Налоги здесь совсем иные.
Крутой банкир Де Ля Кощей
Считает слитки золотые.

О, Франция! Так нелегко
Тебя забыть. Я отдал дань.
В бистро я пил коньяк, Клико,
Вино с провинции Шампань.

Как ни манило плоскогорье,
Где к солнцу тянется лоза,
А вспомню Дуб у Лукоморья,
И по щеке бежит слеза.