Голый ноябрь

Торчат клыки-сухие сучья.
На них повесилась луна
Вчера. -Напоминают крючья,
Чтоб вялить ляжки кабана.-

Скомкав и наживив натуру,
Забросив в грязь пожухлый холст,
Карнают тёмную фигуру
Прохожего, что нынче толст

И плотно упакован в кокон
Одёжек в голом ноябре,
Смотрящем вслед глазами окон,
Закрытых на зиму. Каре

Аллеи -стапели метелей,
Уже крадущихся вдогон,
Последний лист ползёт в портфели
Пропащей осени. Прогон

Ветров, что ещё жмутся возле
Домов, машин. И шорох крыл,
И воздух бреющий , морозный
На ветках тающих застыл

С нахохленными голубями.
И синий цвет ушёл в себя,
Спустившись с неба в дыма раме,
Что сквозняки затеребят

До боли, до безликой грусти,
Солоноватой чуть на вкус,
Что до весны уж не отпустит.
Пуск. Послевкусье вечных чувств.

Безумие -бессилье яви
Как иероглиф на снегу,
Жизнь  тяжко монохромность давит,
И разорвать я не могу

Повсюду сеть рукастых веток
На фоне дымчатых гардин.
Я за стеклом. И нет ответов.
И смыслов нет. И мрак один.

Огромные во тьме деревья.
Стволы как струны. Ветка- мост.
С её привычного кочевья
Птиц к небу облачко взвилось,

Всё расширяясь ,вырастая,
Привычно разрывая ширь.
И мне бы вольно с птичьей стаей,
Но белый холод как упырь

По облакам, по веткам белым
От наступающих снегов
Крадётся. И уже нет дела
Ни до людей, ни до богов.

Ещё барахтаются звуки
На паутине проводов,
Но ветви опускают руки
В кипенье серых городов,

В волшбу  и сырость словно в вазу
Лады потресканных стволов...
И стало холоднее сразу,
И мысли не находят слов...

А город мёрзнет в белом фраке.
Он как хрусталик- не разбей!
И вместо голубей -собаки
Ведут на поводках людей...