Жар поцелуя бросил в холодок

Жар поцелуя бросил в холодок,
слеза блеснула и тоска в глазах,
не от застывшего мороза,
как будто выстрелом в горах,
лавиной грома в небесах,
огромной грудью тепловоза
издал разлуке он гудок.

По часовой им путь немечен,
стоял на старте, на парах,
смотрел на стрелки терпеливо,
на график, принятый в верхах,
не чувствуя при этом страх,
бежит, что время где-то мимо
и век, казалось, будет вечен.

Всегда себе подчас внушал -
года одеты в расстоянья,
где чувство ждущего ранимо,
избиты долгим расставаньем,
и вечным нашим опозданьем,
к дороге, относясь ревниво,
что где-то мается душа.

Глаза, прощаясь, обожгли,
насквозь пробили тело током,
коротким, словно замыканьем,
от остроты двух лезвий роком,
порез алел в груди жестоко,
сквозь сердце рельсы испытанья
в даль многоточье унесли.

Планида медленно упала,
водила крест во след рукой,
одну твердя заученно молитву,
не зная, в общем-то, другой,
живым вернулся, сын домой,
забыл войну, за жизнь лишь битва,
ему победу предрекала.