На вернисаже как-то раз...

Не спешно брёл, окидывая взглядом,
Пейзажей мирных бесконечный ряд.
Деревня, церковь, вот погост с ней рядом,
Луг заливной, березки и закат.

Я не чураюсь русского пейзажа
И с ним срослась навек моя судьба.
Мне всяких новомодных эпатажей
Всего дороже русская изба.

И жаль, что прихотью кого-то свыше
Владеть мне живописью не дано.
Но если буду чудом Им услышан,
Я напишу иное полотно!

Оно не плод раздумий и фантазий
С этюдником в развесистой тени.
Я краски замешу из слёз и грязи,
Чтоб ваше сердце обожгли они.

Его детали врезались до боли.
Зима. Торговый центр. Свет фонарей.
В худом пальто, сплошь изъязвлённом молью,
Стоит старуха с костылями у дверей.

Из-под платка торчат седые пряди,
Беззуба, неумыта, голодна,
Но хлебом, что дадут ей Бога ради,
Ещё чуть-чуть продержится она.

Забыла уж когда отпела мужа,
Сноха и сын прогнали за порог,
В сырой халупе схоронясь от стужи,
Со старой кошкой доживают срок.

И глядя сквозь толпу, полуслепая,
Ненужная ни детям, ни стране,
Дрожащим голосом запела, причитая,
О чьей-то смерти в дальней стороне...

А люди шли, ругаясь и толкая,
Того гляди старуху свалят с ног,
И лишь один, хмельные слезы утирая,
Совал ей мелочь пьяный мужичок...
                ---
Прости же, мать, сынов твоих пропащих
За отнятые старость и покой,
За всех иных - забытых и скорбящих,
За вашу жизнь с протянутой рукой!