Памяти бабушки Евдокии и дедушки Семена

         1
Молода и стройна, и красива
Дочь Матвеева, Дуся, была.
Работяща, добра, просто диво,
И умом и сноровкой взяла.
Не страшилась ни бури, ни стужи…
Глаза – черные, брови – вразлет…
Вот бы Дусе такого же мужа!
Да кто нищую замуж возьмет?
Бесприданница и батрачка,
Шла туда, где кусок подадут:
Для богатых – и нянька, и прачка.
Всё дивилась, как люди живут!
         2
Шел год первый двадцатого века
(Ах, двадцатый, на что нас обрек!)…
Дом невесты встречал человека,
С ним судьба их связала навек.
Роста среднего, голубоглазый,
Не красавец, но вовсе неплох…
Что поделаешь? Дусенька сразу
Согласилась. Знать, так хочет Бог.
Взял Семен свою Дусю за руку,
Посадил на двуколку и – в путь…
Да забыла удачу-подругу
В узелок свой она завернуть.
         3
Оказался хозяином грозным
Сын крестьянский Шамраев Семен,
Но назад не вернуться уж, поздно,
Знать, судьба. Он в жену был влюблен.
Поначалу влюблен был, а позже
Всей мужицкой душою любил.
Как понять мужика? Но ведь вожжи
На стене для любимой хранил.
И жила лишь молитвами к Богу.
Мало выпало радостных дней.
Привыкала к семье понемногу
Да рожала ему дочерей.
Дочка первая – Анастасия,
Александра – второй была,
Третью девочку звали Мария…
И еще семерых родила.
Ольга, Анна, Матрена, Христинья…
Ждал Семен, что родится сынок,
Но никак в эти годы лихие
Не давал ему мальчика Бог.
И Семен в безысходности дикой
Вымещал на жене свою злость.
Та страдала от скорби великой:
«Муж – глава, так у нас повелось».
С каждым годом семья все нищала:
Дочь – не сын, на мужчину – надел.
Евдокия от жизни устала,
Но терпела – таков был удел.
        4
Из-за туч показалось солнце:
Родился наконец-то Иван,
Постучалось к ним счастье в оконце!
Муж доволен, от радости пьян.
Милость Божия – мальчик родился!
Обезумел от счастья… Сынок!
До чего же он сыном гордился!
Аж до смеха! Купил сундучок,
Чтоб отныне пеленочки Вани
Там лежали, отдельно. Ну, смех!
Чтобы не было рядом «рвани»,
Что считалась одеждой для всех.
Из сафьяна сапожки сшили.
Заказал мастерам кожушок,
И к нему поясок прикрепили –
Шитый бисером кушачок.
Шаровары из красного плиса
Сшила Ванечке крестная мать,
На базаре купил шапку лисью
И коняшку, чтоб сына катать.
Тут земельный надел был получен.
Задышала полегче семья:
Стол богаче, одежда получше,
Хоть в семье десять ртов, десять Я.
         5
Но у Бога на все свои планы:
Три годочка всего и прожил.
И не стало младенца Ивана…
Горе-горькое! Где же взять сил?
Но надежда на новое счастье
Согревала супругов сердца…
Вот девятый ребенок! Вновь Настя!
Испытаниям нету конца!
И опять нищета и разруха,
И опять виновата жена…
Раньше времени стала старухой,
Выпив горькую чашу до дна.
После Насти была еще Клава,
Но недолго девчонка жила…
Евдокия, за все Бога славя,
Вслед за дочкой своею ушла.
          6
Овдовел наш Семен. Как без Дуси
Жить теперь? Стала жизнь не мила.
Время лечит: другая бабуся
В дом к Семену, спустя год, пришла.
Отрешился от всех, был несчастен.
Видно, каялся Богу в грехах:
Обижал он безвинную часто,
Жил неправедно, словно впотьмах.
Наша мама всегда говорила
С теплым чувством о маме своей,
Быть, как бабушка наша, учила
Нас с Светланой, своих дочерей.
И отца вспоминала с любовью –
Что поделать? Он жизнь подарил.
Говорила, что слишком суровым
Было время. Где взять было сил?
Безысходность рвала его сердце
(Сам не рад был натуре своей)…
Так сложилось. Не знал, куда деться –
Не ссудил ему Бог светлых дней.
          7
И когда меня бабушка встретит,
Непременно задам ей вопрос:
Как могла она выдержать это
Все, что в жизни Господь преподнес?
Знаю, чтО мне ответит безмолвьем:
«Я молилась, чтоб дал мне Господь
Сил, терпенья, а детям – здоровья,
Чтоб смирял мою душу и плоть.
И совсем ни о чем не жалею:
Жизнь я детям дарила своим…
А теперь их Господь здесь лелеет,
Мы в молитве пред Ним предстоим".

  *  Надел – участок земли, выделяемый в
крестьянское пользование на членов семьи мужского пола.