I wonder what ever there can be inside this chest

( Ever )
Когда луна тебе в ответ кивнет, задумчиво, устало. И закатясь за горизонт мешает солнцу спать еще. Ты вспомни те слова свои, которые шепча в пустыне ты проклинала всех, доныне, запутать небеса желала, сжечь всех дотла. Но не сжигала, и разве что только горела. Сама.
Когда луна тебе в ответ кивнет, отречься нету силы. Той серой мастью, что так щедро бог нас наградил, той спелой болью, той злобной пылью, той червоточиной теперь представ пред ним, согнув колени, не спишь, твое лицо в тени, вокруг играют всполохи и тьмы. Все те же вопли, новые личины, с тобой спешат успеть на карнавал, с тобою и тобою насладиться, свести с ума тебя и заново родиться.
Когда луна тебе в ответ кивнет, небрежно всколыхнув весь небосвод, беспечно уводя за облака шута и короля и дурака, когда едва ты чуть сошла с тропы вокруг тебя сжимаются щупы, и безучастно монотонно давят. Всегда теперь их закопченных окон мрак, внутри, застуженный маяк, внутри все тот же монотонный гул, там кто-то златовласый утонул, раскинувшись, пытаясь устоять, едва ли выдержав весь мир таким опять.
Когда луна тебе в ответ кивнет, поторопись все распознать слова, они смешаются и будут увлекать тебя в пустой и беспредметный сон, опять, заснув, не потеряй мои ключи, луна будет молчать - и ты молчи.
Когда луна, напившись серебром, блестит и просится нырнуть во все пруды, все летние мосты снести к чертям все тусклые заборы все решетчатые рамы искромсать невыносимым светом бахромы лучей сквозь городскую почерненную изнанку невыносимым плачем теплых лип невосполнимым прошлым сентябрем Там кто-то знал, что спишемся потом Там был последний плот, уплывший до туманов до утренней росы напившийся воды такой воды такой же утренней прохлады что так сегодня ищешь, ищешь ты.
Постой. Тебе искать не надо. Тебе желать не надо. Все это – уже ты.

May. 31st, 2010