Пусть же это светлое не бывает грустным...

Я боюсь подбитой птицей перед небом распластаться,
я боюсь прощения за свои грехи;
никуда уже не деться, а всё хочется остаться
в том краю, где молятся петухи…

Я боюсь, наития и боюсь навета,
покажи мне свет звезды, выведи во двор;
а кому же там ещё не хватило лета…?
Раздели-ка поровну, дядька-Мухомор…

Старые, обидные, бледные невидные,
всё слова ненужные, дышится едва;
мы, похоже, забрели за болота гиблые,
топь сосёт, лишь поверху – голова…

Не садитесь вороны, не пытайте лихо,
пусть к утру поднимется солнце из лесов;
тихо, Душенька моя, полюбуйся тихо
на переплетение голосов…

Я боюсь заведомо развязать разлуку,
пусть ночами корчится от большой любви;
что-то очень тёплое пожимает руку,
то, что мы так трепетно берегли…

И латали нитями, сидя у обители
острыми коленками ощущали дождь;
ты прости нас, Боженька, коль тебя обидели,
думали наивные, что больше не придёшь…

Синева над городом и снега за воротом,
глянь, прохожий метится, чтоб залезть в трамвай;
устрашившись холода, я укроюсь пологом,
вот уже ладонями поднимаю край…

Я боюсь сказать тебе, что изведал чувство
и услышать: - Я люблю! - от тебя в ответ;
пусть же это светлое не бывает грустным,
даст остаться близкими через много лет……