Ранняя крюкова

Десятка стихотворений.

***

### 1. (№31)
Шила матушка одеяльце лоскутное 
сыночку малому, 
под лампадкой спину гнула. 
Мужу-пьянице соленьями сладкими, 
пирогами травяными угождала. 
А заутрене-то не в храм — в поле-полюшко, 
а сыночек-то дома сам, горе-горюшко.

***

### 2. (№42)
Однажды оно придет — время бессмертия — 
слово «смерть» устареет, станет странным, 
таким, будто эпохи, поколения, страны 
вдруг оказались бы повинны в причудливой мании 
человека умирать, уходить бесследно. 

Душеразмывающий инфракрасный гул, 
внутренняя канонада — надо, надо… 
Мой компьютер, чудотворец, я бежу! 
Убегаю из тропического ада. 
Мой спаситель, властелин и соглядатай, 
ты всегда со мной, всегда слегка поддатый, 
подзаряженный и защищенный firewall'ом… 
Спой мне!Фантастических птиц йодлер, 
модуляции simulacrum…богоподобная пустота! 
В каждом убогом кристалле 
миллионы вольных акров, мириады пасущихся стад. 
О, computerra, ты мечта! 
Утонуть бы в твоих просторах, волшебная сеть, 
даже если называется 
это довольно странно: смерть… 
…Под несуществующих птиц свист спи, 
ватерлиния бинарных трелей очерчена не тобой, 
не тебе выбирать смерть… 
Обилие ветра — выдох без вдоха, 
несуществующие люди… когда это будет?

***

### 3. (№43)
Далеко ли, близко... где-то — не со мной, 
ты идешь, насвистывая, по мостовой, 
ты идешь, поигрывая тросточкой в руке, 
пролетает мимо ямщик на облучке… 
Ты меня не видишь — через сотни лет 
пристально, неистово гляжу тебе вослед.

***

### 4. (№44)
О, сиятельнейшее из времен! 
Расцвела, распустилась дивная сидарэдзакура. 
Только это и важно, 
только это одно и имеет значение. 
Думай обо мне! Нежность твоя — море, 
волной вишневой к желанному берегу бегу.

***

### 5. (№45)
Подойдешь к Вратам, спросят: «Кто твой Бог?» 
Ответишь настороженно: «А кто спрашивает? 
Местность вашу нарисовал 
Босх, запахи странные…» 
Ангелы чудятся рядом: легкие, злые. 
а те, что смотрят им в спину криво, 
глаза в задумчивости опуская, 
идут себе мимо и это странно… 
Неужто видится им, как пробиваются крылья 
ангельские сквозь тонкие ткани? 
Неужто мнится, что неземные шествуют 
рядом тайно. 
Господи, да это же «та» местность, химмельшафт! 
Небесный ландшафт. 
Крылатость как признак, крылатость как бездна... 
А что, если так?

***

### 6. (№46)
Вначале они кажутся разными — 
торжество индивидуальности и полиморфии, 
но вскоре одним неделимым 
гипермногоцветным интеллектуальным целым. 
Циклическая переадресация: 
от крыла до крыла — 
один пиксель пустоты. 
Я все еще здесь, будто не улетала 
и синие солнца мне кожу не жгли, 
и не погибали в пути корабли 
под шквалом летящего в сердце металла... 
Платье — голубого сияния, 
туфельки цвета ожившей росы… 
«Любишь меня? — Люблю, а ты...» 
Даже если световые разделяют расстояния, 
я дотронусь до тебя — ощути мое касание.

***

### 7. (№47)
Когда бот станет богом, душа — ношей — 
кодексом, файлом... папкой! 
И за каждым сервером духом падкий юзер 
свято уверует: «я — Бог!», 
неизреченных глаголов ноль бит 
перевесит 
бесшабашную спесь бесью.

***

### 8. (№48)
Лунный серп катится по полям… 
Безвоздушное пространство страха, 
мускус и ваниль, невозможность вдоха. 
Солнце, нестерпимое солнце в вакууме межреберья, 
безвоздушная вселенная, 
мы — единственные выжившие. 
Научившимся не дышать не дано умереть.

***

### 9. (№49)
Интерактивное небо, звездочки — точки, звезточки! 
Луна — enter, солнце — delete… 
Замри! Вот-вот свершится чудо. 

Море стекла, живое стекло, бунтующее… 
Оказывается, можно вот так кричать, 
можно подарить себя неуемному морю 
и остаться в живых. 

Голубоглазых небес акварельные дали, тишина… 
В раю всегда май, божественный ветер 
листает страницы дерев. Чья-то смерть? 
Это, как если бы в соседнем помещении погас свет — 
стало немного темнее, но не столь важно; 
стало немного страшнее, но… не сейчас. 
Толкователи моей жизни сошлись на энтимеме: 
«Неразумно! Была ли она человеком? 
Была ли она…» 
Казусная система, написанная на ассемблере, 
скомпилированная 
на базе естественных мнемоник—Нео-гомункул. 

Они хотели назвать нашу любовь великой, 
присвоить ей лизгольдерный номер 
и разместить в музее любви, 
но появился скептик и стал задавать вопросы: 
«В чем величие этой любви, спрашиваю вас, в чем?» 
Переглянувшись, толкователи выстроились 
в совещательную композицию. 

Я вижу, как в глубинах ментальных матриц, 
заключенных в органические тела, 
происходят процессы повышенного метаболизма, 
как нули чередуются единицами, 
вот-вот будет сформирован пакет… 

«Довольно! — останавливаю я их. 
— Нет ни одного признака по которому 
можно было бы обозначить нашу любовь как 
«великая»:никто не умер, никто не воскрес, 
просто… the Quest». 

Хочешь идти по траве — 
иди, хочешь любить — люби. 
Люби! Даже если сердце твое собрано 
по интегральной схеме, даже если оно нано. 

Росинка в траве, еще, и еще… 
В каждой — свое солнце — тяжелое, зрелое. 
Иные росинки с привкусом дейтерия, 
иные — счастья, 
а вот в этой подсолнух Винсента, или… 
Туманность Кольцо, или… нано-вселенная. 
Не свести к одному Богу моих сомнений.

***

### 10. (№51)
Они — не мы, мы — не они! они немы, а мы? 
Покинутые города молчат, глаза пустые остыли. 
Ночь-хозяйка на шабаш пригласила, зябко… 
С петель дверь сорвалась вдруг, холод 
залил пустоты… 
«Кто ты?.. тот… ты». 
Лохмотья палевого неба, обгоревшего в огне, 
повисли на облезлых стенах, 
в оголтелой тишине — такой, 
что можно резать, мазать на хлеб 
и пить как молоко, 
тяжелый шмель до облаков взлетал и падал… 
Где-то рядом свистели пули, страшно! силы 
тебя покинули давно, но выжить было суждено… 
И жить…и думать о могилах.

***