Эврика - аллюзия на поэму Эдгара По Ворон

               
 
                Никто не знает, что такое смерть - вполне      
                возможно, что это величайшее добро для 
                людей. Однако, все ее боятся как      
                будто смерть - величайшее зло.
                Платон
 
 
Как-то днем июльским, жарким опаленный солнцем ярким
Восхищался я подарком, что храню и до сих пор.
Мыслью, слогом по ступени, книга редких откровений
Остриём пронзала время уводя в извечный спор -
Это исповедь рыдала уводя в извечный спор.
             Здравствуй Эдгар Аллан По.
 
Со страницы на страницу презирая все границы
Выше чем летают птицы распороть дерзнул ты свет,
И с идеей оголтелой вырвался за все пределы
Далеко,  где наше тело выдержать не может, нет.
В тех глубинах темных, темных выдержать не может, нет.
                Где ты там, проклятый Эд?
 
Что тобой руководило, чья неведомая сила -
Растрепала, распалила и вручила светоч тьмы?
Эврика! - ты крикнул гордо, звезд бесчисленные орды
Взял рукой не дрогнув твердой и осыпал сплошь умы,
Озареньем небывалым ты осыпал все умы.
                Эдгар - мученик сумы.
 
И пока я углублялся и вопросом задавался
Вдруг увидел краем глаза небольших размеров тень.
Не успев понять я - где же... В миг услышал жуткий скрежет
Тот что как по коже режет, даже если белый день.
Тихий ужас в нас вселяет, даже если белый день.
              Долгий, незабвенный день.
 
Это верно наважденье оживило мне виденье
И под сильным впечатленьем прозвучал здесь мерзкий звук, -
Так беззвучным монологом, под бесхитростным предлогом
Упокоил сердца рокот и дрожанье нервных рук,
Вновь спокойствие вернулось усмирив дрожанье рук.
                Эдгар! - я воскликнул вдруг.
 
И в момент коварный, темный с глубины моей приемной
Продолжительным, спокойным вздохом заполнялся дом,
Оживляя занавески, окна, мебель, люстры, фрески.
Страшным, муторным и дерзким был живым, при всем при том
И отчаянным и жалким был тот вздох, при всем при том.
                Говорю сейчас с трудом.
 
А тогда не унимался, призрак сущий издевался
Надо мной, я сил набрался и спросил его: - Ты кто?
Дух иль бог спустился с неба, мученик иль изверг, Демон?
Вопрошал и вдруг стал нем я, он ответил - Вам кого?
Мягко, робко, беспристрастно прошептал он - Вам кого?
                Все и больше ничего.
 
Свет померк, сгустились краски от растерянности вязкой
Слов найти не мог и с лязгом разрубил цепь простоты.
И по-детски без стеснений вопреки предубежденьям
Закричал с нелепым рвением - Эдгар, Эдгар - это ты?
Да, как глупенький мальчишка крикнул - Эдгар - это ты?
                Свет и Ангел темноты!
 
- Не молчи я жду я жажду, знать чего не знает каждый
В этом мире где однажды ты поведал вкратце нам;
Как безудержно за кладом мчался рыцарь в Эльдорадо
Стало ли ему наградой то что отыскал он там?
Был ли счастлив храбрый рыцарь?, Что же отыскал он там?
                - Скоро все узнаешь сам.
 
По ночам во снах сутулых бредил ты и караулил
Неземных идей разгулы устремив печальный взор,
То на выступ скал грозящих в океан живой бурлящий,
То на колокол звенящий вслух взывая о Линор.
Расскажи, нашел ли деву, с дивным именем Линор?
                - Очень странный разговор.
 
Что же ты мне, чуждый странник, дух загадками тиранишь?
Это я брожу по грани или ты пришел в наш мир?
Волей всех живых и мертвых будь хоть дьяволом - хоть чертом!
Заклинаю, покажись мне даже если ты вампир,
Что пришел мне душу выпить. Ненасытный злой вампир...
                - Вы упрямы юный сир.
 
- Если ты сюда явился - пуще прежнего я злился,
Отвечай!... Дух вихрем взвился прикасаясь к волосам...
И все то что я лелеял вынес ветром на аллею,
Прошептав мне: - Будь смелее прикасаясь к чудесам,
Со всей страстью отдавайся приближаясь к чудесам.
                Половина - вечный срам.
 
Замолчал обескуражен словно пойман был на краже.
Может вереницу вяжет в сне без смысла мутный вздор?
Но ползли по белым стенам вырастая постепенно
В грозных великанов тени, во всю мощь во весь опор.
Сжав в груди мой крик тисками, во всю мощь во весь опор.
                Предъявивши страх в укор.
 
И боясь пошевельнуться наблюдал, как тени рвутся
На зубастых мелких монстров, превращаясь в дикий рой.
Злой стрелой сплотившись сразу и, в конвульсиях экстаза
Залетев в пустую вазу принесли на миг покой,
И вдохнул я полной грудью долгожданный, тот покой
                С мыслью глупой  - Накрой!
 
Я схватил в мгновенье ока книгу, что лежала сбоку
И накрывши вазу только, руки оторвать успел,
Ваза в танце закружилась, после к верху резко взвилась
И взорвавшись разразилась  миллионом острых тел
На несмелый, глупый разум - миллионом гневных тел.
                Я отбить удар не смел.
 
Взрыв своим авторитетом разлетелся по предметам
Гулко, звонко, трансцендентно - растворился в тишине.
Тишина. Ни знака гостя, словно не было и вовсе
Я сказал себе: - Отбрось все страхи! Пусть наедине,
С тьмой коварство почитают, навсегда наедине!
                В вечности, но не во мне.
 
Все еще в волненьи страстном пребывал и не напрасно,
Так как вновь услышал ясно вздох, который превозмочь
Смелости теперь хватило я вскочил и со всей силы
Так, что напряглись все жилы крикнул: - Убирайся прочь!
Кто бы ни был, заклинаю, слышишь, убирайся прочь!
                Длилась эта схватка - ночь.
 
Шли часы, рябело утро по стекляшкам перламутром
Разливался свет и смутный рисовался силуэт
Я прищурился и сжался в силуэте отражался
Точно в зеркале, мой образ, только через много лет
В одиночестве унылом через много-много лет -
                В кресле восседал - скелет!