Burn After Reading

Март постучал своими пальцами в стекло ноября.
-Проходи, приятель, ты же был не зря.
Хмыкнул март.
-Что с того? Во мне совсем ничего.
-Как и во мне,- отвечал ноябрь.

В обоих снег, в обоих слякоть, и только Он знает, что даст декабрь.

/Ты просила не изрекать, не добавлять Его в мои стихи.
Ты, прости.
Я не удержалась./

Мне бы вылить все в хрустальную посудину, чтобы не помучившись/не поежившись выпила до самого дна.
Давай же, испей меня.
Пойми меня.
Стань на одну долю мной.

Прочувствуй все то, что чувствую я, забытая моя.
Уже не моя.
Игры в прятки.

Выстрелы.

Все в порядке.

Очередные мои слова, а ты без ответа.
Рассказать про лето, к примеру.
Знаешь, лучше бы я не знала правды, и ты ушла, а я захлебываясь слезами пережила.
Я тобой уже не больна, не простыла, мне было приятно, ты была милой.

Сейчас все в порядке.

Я не молилась, и не читала до конца Библии, как ты просила.
Хоть и давала обещания.

В нашем круглом, почти что плоском, почти что в пустом умер кто-то.
В руках с котом девочка рисует родителей.

Ну же, пристрели меня.
Вылей весь алкоголь в рот, заставь выкурить все сигареты этого города.

Сейчас почти зима, и мне не холодно.

Забудутся все слова, забудусь я, забудешься ты.
Так бывает, вырвем из тетрадного листа пару десяток, и закончим на этом.

Глупые рамки сужены, какие-то буклеты на улицах раздают подростки.
В моем жалком городе нет метро, и я буду скучать по тебе в авто.
Слушая музыку, покусывая наушники.

К черту все перекручивая, и как всегда накручивая.

Во мне умрет, то, что мучает.

Во мне умрет, то, что называют 'случаем'.

Ты лишь скучай, иногда, по нашим дням.
Я у тебя есть, тебя нет у меня.

Ты сожгла все мосты за собой.
А я лишь раздвинула.

Во мне током откроют глаза.

Я схожу с ума?

Нет, я не схожу с ума.

Будет новая весна, и я надеюсь, что кто-нибудь ворвется в меня.
Как когда-то ты, четвертого числа.

Март запомнился смехом, и диким счастьем, остальное останется в папках.
Их нужно сжечь.

Ты, прости, что не смогла ничего сберечь.