Итоги октября. Борис Кутенков

1. KOUKKET «Армия Революции»
 http://www.stihi.ru/2012/01/10/6503

Интереснейшее стихотворение, одновременно и существующее в качестве фабулы остросюжетного рассказа в духе Пелевина (с  характерной травестизацией соцреалистических клише), и «просящееся» на музыку рок-баллады, но при этом являющее собой абсолютно самодостаточный поэтический текст.  Историческое в нём показывается на фоне личностной трагедии (здесь мне вспоминается мощнейшее стихотворение Слуцкого: «Первый день войны»: «… Пятеро сынов, а внуков – восемь /получили в этот день повестки, /и старуха призывает бога, /убеждает бога зло и веско. /Ночь. В Москве учебная тревога, /и старуха призывает бога, /как зовут соседа на бандита: /яростно, немедленно, сердито…».) Там  окончание сюжета горько-реалистическое, как и подобает «фронтовой открытке, голой правде, становящейся строгим фактом искусства» (И. Ростовцева о Твардовском). Здесь – при внешнем сюжетном сходстве - стоит отметить мифологический пласт сюжета и фантазию прозаика, умеющего динамично развернуть повествование и создать интригующий финал. Из современников вспоминается екатеринбуржец Тарас Трофимов (1982-2011), лирика которого эстетически перекликается с этим стихотворением.

2. Евгений Петропавловский «Над волнами времени»
http://stihi.ru/2010/01/18/1661

Связь с предыдущим стихотворением KOUKKET выражена настолько отчётливо, что, если бы не указание авторства, можно было бы подумать, что их написал один и тот же человек. Там – «бабушка-гардеробщица», тут – «коматозный старик», везде – атмосфера ночной тиши, в которой разворачивается мифологическая параллель. «Настоящая» жизнь оказывается возможной именно в эту пору времени, когда все оставляют героя в покое. Если в предыдущем стихотворении мы отметили мифологизм, то здесь мотив «ночных видений» приобретает явный эскапистский оттенок. И снова – отчётливо выраженный конфликт между поэзией и прозой: сам приём свободного рассказа здесь видится лишним (вспомним Мандельштама, категорически утверждавшего, что «там, где обнаружена соизмеримость вещи с пересказом, там простыни не смяты, там поэзия, так сказать, не ночевала»), побуждает к перебоям ритма, кажущегося слишком разрозненным. Искусственным здесь представляется и само наличие рифмы (не говоря уже о таких явно вымученных, как «пространства – постоянства»). «Колом» торчит слово «метаболизм». Также здесь автору, на мой взгляд, не хватило художественного чувства меры (в отличие от «Армии Революции»), которое позволило бы сделать сюжет не столь затянутым и немного подсократить подробное описание «видений» старика. При этом на пространстве короткого рассказа, не ограниченного оковами метра и рифмы, эти детали смотрелись бы не столь лишними: если от стихотворения мы традиционно требуем динамики и лаконизма, то в сюжетном рассказе длинная описательность могла бы казаться оправданной при соответствующем обрамлении. Концовку можно было бы сделать поударнее, поэнергичнее. Итог: сам сюжет стихотворения интересен, но его техническое исполнение далеко от совершенства и было бы уместнее в прозаическом рассказе.

3. Андрей Капшуков Харьков «Трава»
http://www.stihi.ru/2012/02/21/8871

Несмотря на явную ритмическую инерцию, придающую неуклюжесть развёртыванию сюжета (трудновыговариваемые нагромождения согласных, спондеи – на мой взгляд, следствие превалирования содержания над формой: мысли с трудом втискиваются в размер.  Есть и логические неясности: «ломкие кости» оказываются «погребёнными под нами» - под кем «нами»?), - понравилась метафорическая игра: трава как «зелёные пальцы мёртвых», - и неожиданный смысловой сдвиг в концовке: «любовь погибших к живущим» (хотя, казалось бы, по правилам обычной речи – должно быть наоборот).

4. Полина Синёва «Гроссмейстер вновь переставляет звёзды».
http://www.stihi.ru/2003/04/14-980

Приятно видеть, что от стихотворения к стихотворению всё более нащупывается общий стилистический вектор в стихах этого цикла БЛК. По моим впечатлениям,  это – сопоставление реалистического и мифологического, ощущение подневольности – и выбор ухода в «мифологию» как своеобразной формы эскапизма; «сон в больничной палате» - и ощущение мира как «братской могилы». Читая цикл Синёвой, видно, как разрозненные части монтажного повествования складываются в интонационное единство и, более того, в определённую почву для структурирования мира. Перечисления примет пейзажа – на первый взгляд, малосвязанные – вырастают в пейзаж; «хаос» профессий, «справочная братская могила» становится поиском самоидентификации и способом произрастания желаемой гармонии. Чёткая композиционная выстроенность путём постепенной лаконизации – и сведения пространства до одной строки – напоминает постепенное движение по клеткам кроссворда к исходному («отгаданному») слову.

5. Свободная почти «своё и чужое»
http://www.stihi.ru/2012/07/31/3504

Цельное, ясное и художественно завершённое стихотворение. Отлично передано психологическое состояние мальчика, которого заставляют заниматься музыкой. Лишним кажется только эпитет «уставшим», и без того очевидный, для «затычки» в строке. Хочется ощущать сопричастность, а не разбирать приёмы.

6. Владимир Мялин «Саломея, детка, не требуй казни».
http://www.stihi.ru/2012/09/11/6252

Мифологический трагифарс, сделанный на добротном версификационном уровне. Обращения к литературным персонажам, между тем, уже давно сами по себе стали тривиальностью и требуют какого-то более чётко фундированного базиса и смыслового посыла (вспомним «На смерть Джульетты» Юнны Мориц, где стержневым мотивом становится противопоставление себя шекспировской героине – с неподдельной эмоциональностью, ужасом «неигрушечным», а, напротив, сочувственно направленном по отношению к «сестре, отравленной ядом»). Зачем и в ком разжигать «игрушечный ужас» (неясность видна даже на грамматическом уровне – в «матерях» или «детях»?) – понятно, наверное, в контексте творчества Владимира Мялина, поэта, безусловно, яркого и разнообразного. Кажется, что именно это стихотворение удачнее смотрелось бы в качестве составляющей внятного цикла.

7. Нюта Журавлёва «Риск»
http://stihi.ru/2012/08/29/3899

Вот речь, которой хочется мысленно поаплодировать: чёткие рубленые фразы, мужественная твёрдость интонации, крепкая акустическая инструментованность. Узнаваемый импрессионистический пейзаж. Немного кажется избыточной звукопись в начале: «линии ливня слиты в одну лавину», - «льющееся» ощущение создаётся и без навязчивой аллитерации. Хорошо бы ещё более доводить  эту речь до совершенства: не нужно ни банальностей вроде «окон-глаз», ни «сладкой халвы» (от которой действительно в этом ритмически энергичном контексте слаще не становится).

8. Рибике «Бесчисленное воинство твоё»
http://www.stihi.ru/2012/08/31/10299

А вот другой модус городской лирики: восхищение, любование «разнополым, бессчётным» людским потоком. Где-то в интернете мне встречался видеоролик с огромнейшей очередью к первому Макдональдсу, открытому в начале 90-х на Тверской, движение очереди показывалось там под музыку. Мне показалось, что этот ролик мог бы стать видеорядом к стихотворению Рибике; музыка одновременно и описывает ритмический период, и замыкает его собой, - и тоже подпадаешь под обаяние стихотворения,  любуешься вместе с автором – и вместе с ним «не чувствуешь земли». Причём город явно советской поры или начала 90-х – с «кедами», «резинкой», «дырявыми джинсами», которые тогда казались экзотикой. Сейчас бы подошла какая-то более более соответствующая приметам времени детализация вроде «айподов» и «айфонов» (разумеется, шутка с долей правды).

9. Янис Грантс «Гийом»
http://www.stihi.ru/2010/12/03/3370

Вот – стихотворение, смотрящееся экзотичным даже на разнообразном БЛК-фоне и символизирующее усиленный поиск новых форм высказывания, отход от «я-лирики». Тоже начинает автоматически придумываться музыка – и совершенно ясно, что и без неё «песенка» существует как цельное стихотворение. Вариации на тему? Переосмысление и индивидуализация классических образцов, на которой строится определённый модус новейшей лирики (М. Галина, М. Степанова…)? Не знаю – наверное, отчасти и то, и другое. Понравился мощный рефрен, способствующий врезанию в память, - и разрушение читательского ожидания эффектной концовкой. Стихотворение можно сбрасывать с самолётов в виде листовок, подобно тому, как английские лётчики сбрасывали «Свободу» Аполлинера, героя стихотворения, над оккупированной Францией, - и эффект, а с ним и укрепление сломленного духа, будет не меньшим.

10. Лариса Махоткина «Граммофон играл о небывалом»
http://www.stihi.ru/2011/11/12/5382

Сразу же удивляет дата стихотворения (1977 год): в моём временном диапазоне не вполне ясно, как произведение может не терять актуальность для автора на протяжении стольких лет. Ну да в любом случае славно, если не теряет. Текст смотрится «приветом» из шестидесятнического прошлого: хорошая советская лирика, далёкая от соцреалистических поделок и близкая к лучшим образцам женской поэзии той поры – Юнна Мориц, Новелла Матвеева, Белла Ахмадулина. Обманчиво романсовое начало, погружающее в атмосферу происходящего с лирической героиней, ан нет – оказывается, что действие происходит в зрительном зале. Смена декораций на протяжении стихотворения меняется последовательно: тургеневская барышня – и «пошлые» люди, «чавканьем» и «кушаньем» за спиной разрушающие уют (нельзя не отметить приём иронии, создаваемый эффектными вкраплениями прозаизмов и малоупотребительных выражений). Но и автор, умело меняя декорации, этому «разрушению» читательской атмосферы весьма способствует, - последняя строка создаёт ощущение метафизического холода.