АЗЁ! В новой редакции

   «Память, ты рукою великанши
     Жизнь ведешь, как под уздцы коня»
                Н. Гумилев.         
                В новой редакции
  В 6 веке н.э. на земли, заселенные мордвой,
обрушился неизвестный враг из степей.
Мордва стойко защищала свой край.
Раскопки показали, что дрались общинами.
Не только женщины, но и дети были захоронены
с оружием в руках.   
            
Мне рассказали эту быль
Напевом грустным Черемшаны,
Где историческая пыль
Не излечила боль и раны.
Где каждый камень говорит,
А по весне березы плачут.
Опять как будто норовит
Степняк края переиначить.
Здесь тени прошлого живут,
Обремененные веками.
Конца обещанного ждут,
Не чая слиться в сонме с нами.

Напевы в сумраке долин,
Сплетаясь с трелью соловьиной,
Лишь разжигают старый сплин,
Как в осень  изморозь калину.
Мне слышен скрежет, гул и вой,
Копыт тысячекратный топот.
Края, что обживал изгой,
Кочевью отданы на откуп.
Несметный люд вокруг не счесть.
Голодный, нищий, злой, вертлявый,
Считавший грабежи за честь,
Убийства – за почет и славу.

И в завязь липы и ольхи,
И в луговые разноцветья
Вторгались смерч, гроза и вихрь
Степные праздники отметить.
Бледнея, падал на земь вой
Под гоготание пришельцев.
Так отвечали  головой
За чужеземное веселье.
Так защищали жизнь и кров,
Детей отцов, святую землю.
Тысячелетний в генах зов
Я с благодарностью приемлю.

              Х     Х     Х

- Азё! оратай выдыхает,
Мордовский разносится бас.
Над полем жар-птицей взлетает,
Ложится на землю как наст.
Мужик в домотканой рубашке,
С утра не чесалась башка,
Ведет вдоль просеки распашку,
Лелея хлеба с корешка.
Рубашка пропитана потом,
От жажды гуляет кадык.
Но всё ж ковыряет охотно
Делянку мордовский мужик.

- Азё!- с родников раздается,
Где бабы утюжат  холсты.
В руках кувыркается солнце,
И в светлую бездну летит.
Играючись, бьют батогами,
Тяжелый им труд нипочем.
В боях наравне с мужиками,
Умело владеют мечом.
С небес Ине Шкай наделил же
Языческий, строгий устой,
Чтоб род человеческий выжил
И в мир наш явился с крестом.

- Азе!- перелеском эйкакшке
Гоняют зверье в перехват.
Удавкой, капканом, растяжкой
Мордвин с малолетства богат.
В познаниях с самого детства,
В ухватках - смекалка, задор.
Язычника школьное средство -
Секира, копье и топор.
Сломать, победить не сумеешь,
Мордвин – не простой человек.
Лишь взглядом сомненье посеешь
И дружбы лишишься на век.

             Х     Х     Х
      
Прозвучало тревожно: -Азе!
Кобылица споткнулась и пала.
На дорогу скатился, ли сполз
Белокурый наездник в запале.
Кровь и пот запеклись на лице.
Меч зазубрен, копье надломилось.
Плащ оборван на странном гонце.
На исходе последние силы.
Перед тем, как уйти в мир теней,
Вслед за верной своей кобылицей,
Он окликнул чуть слышно людей
И рукой указал на зарницу.

Вздох: - Азе!- и к прохладной земле
Люди, чуткие ухом, прильнули.
И, как только рассвет осмелел,
О несчастье грозящем додули.
Горизонт перегнулся лозой,
Растревожил урочище ветер.
Ах, Восток! Он по-прежнему злой,
Бьет наотмашь мордву, как с повети.
Ему мало широких степей,
Воевать захотел Черемшаны.
Хорошо, что наездник успел
Рассказать о грядущем мешамо.

Вай! – Азе! – инязор  заревел
По привычке своей первобытной,
Слыша бег на росистой заре
Кобылицы тысячекопытной.
Вор из тьмы многорукий воскрес,
Разлохмачены грязные космы.
Защитит ли мордву темный лес,
Сохранит ли дождливая осень?
А, вернее, стальные мечи
Брать сегодня общинникам надо.
Степь законов соседства не чтит,
От неё не дождешься пощады.

                Х     Х     Х

С гневом: - Азе!- изогнувшись,
Кличет мордва Ине Шкая.
Небо пришло время слушать,
Вместе с ним дело решая.
Мир и покой в лету канул,
Враг надвигается, ясно,
Движется скопищем, станом
В ступицы влив жир и масло.
Гул по земле передался,
Воин погибший свидетель.
День без надежды рождался
С криком, слезами и плетью.

Строго во всем умоляли
Все многоликого бога.
Сердце из кремня и стали
Страх перед битвой не трогал.
Бог их в беде не оставит,
Зная, когда людям плохо.
Весью по кругу летает
Смерть вездесущей сорокой.
Вай, а язычник продолжит
Биться в заоблачном свете.
Те же степняцкие рожи
Будет секирой он метить.

Спели моравт, замолчали.
Пришлые  лезли медведем.
Злобу и пот источали
С привкусом бронзы и меди.
Выстроил всех инязоронь,
Клич боевой раскатился.
Воев* сноровистый норов
В лицах бесстрашных открылся.
- Вай, вай! Азё!- На пороге
Враг беспощадный дерь-дери.
Кто перед ним теперь дрогнет,
В дом распахнет ему двери.

             Х     Х     Х

И страшной сечи не минуя,
Мордва пошла гуртом вперед.
Победу скорую смакуя,
Степняк кривил в усмешке рот.
Легко отбив удары первым,
Взревел по бычьи инязор.
Познал натянутые нервы
Себялюбивый, хитрый вор.
Тот испытаниям подвержен,
Кто богом искренне любим,
Он гонит страх, он не изнежен,
Он выбивает клином клин.

Набег в безжалостном разгуле,
Но слышно грозное:- Азе!.
В крови, хрипя, одни тонули,
Другие шли на вой и зев.
И с инязором бились рядом
Отец с детьми, а также мать.
И по языческим обрядам
Придется им здесь умирать.
Не верит в родину кочевник.
Бродяге даже невдомек,
Что жить разбоем не дешевле,
А жизнь кончается курок.

- Азе! Кочевник право ломит,
Середка будто поддалась.
Летит по ветру инязоронь;
И наставленье, и указ.
Но без того царя  все слышат.
Упрямо держат с ним фронсто.
Кровавым зноем полдень дышит,
Неустрашим мордовский строй.
Глаза кочевников навыкат.
Зубовный скрежет, лязг мечей.
Сошлись в бою ковыль и лыко,
Дерутся, верх пока ничей.

             Х     Х     Х

Что есть силы, Промза машет
На два пуда обушком
Справа сын ярится старший,
Меньший лезет на рожон.
И ещё с десяток ловких,
Разудалых удальцов
С топорами древней ковки
Прут на ворога с отцом.
А жена и мать - Вежава,
Не мордовских ли кровей,
С топом, как кобра с жалом,
Глаз не сводит с сыновей.

Злобно, яростно и ловко
Бьётся спереди Обран
Враг попался на уловку,
Как под плаху таракан.
Конных ждут рогатки, колья,
Пеших – стрелы из засек.
До обидного им больно
Что и детский где-то смех.
-Эй, Азё! эйкакш, потише.
Ну, зачем так гоготать?
- Степняки пускай услышат,
Что мы можем воевать.

Не Кемая ли дружина
В морду врезалась врагу.
И весь строй с его вершиной,
Захлебнулся на бегу.
Паракай дерется стойко,
У него силища есть.
Ажия гуляет бойко,
Степнякам  сбивая спесь.
- Вай, азё, Пуресь, как прежде,
Вширь плечами развернись.
- Инязор, я бьюсь в надежде,
Что продолжим нашу жизнь.

           Х     Х     Х

Ах, осеннее солнце за полдень.
Ломит враг мордвина числом.
Лишь один путь к желанной свободе,-
Победить, уничтожить зло.
Но забили Кемая с наскока,
Полумертвым упал Пуресь.
Будут хвастаться люди Востока,
Что леса полонила степь.
Инязор заорал во всю глотку:
- Уводите детей в леса.
Семижильную царскую плетку
До кровей в кулаке лептамс.

Промза пал, как подкошенный ясень,
Пала следом за ним жена.
Она видела женское счастье
В том, в чем видеть не надо нам.
Друг за другом покинули землю
Сыновья - Паракай, Обран.
Погибали и корни, и стебли
От степных суховеев, ран.
- Инязор, увести их до дуба,
Несмотря ни на что, хочу.
Кров и пищу немного добуду,
Я же мать, я детишек взращу. 

Нет, ещё не окончена битва.
Пусть и много ушло мордвы.
К ночи будут соперники квиты.
Что останется от орды?
Разбредутся по лесу ватаги.
Заплутает степняк в глуши.
Без подмоги, надежды, отваги
Лишь немногие будут жить.
Соберется с детьми мать в дорогу,
И найдет к дубу тайный след,
Где попросит у бога подмогу
И раскроет мордвы секрет.

.           Х     Х      Х

Могучий дуб, заречье растревожив,
Устал листвой желтеющей сорить.
И задремав под сумерки, похоже,
Не шелохнется вовсе до зари.
Он день-деньской шумел и волновался,
Покой и сон не чаял обрести.
Под ним  курмыш из шалашей верстался,
Нахраписто орешники шерстил.
Клубясь, дымок костра из под кресала
Между его ветвями  побежал.
Ночлежников до смерти замотала
С незваным гостем лютая вражда

И пала ночь. И мать тревожно дремлет.
Забылись все на время чутким сном.
Луна обильно поливает землю
Сквозь листья дуба желтым молоком.
Дурманит лес густое разнотравье,
Страшат виденья, уханье в ночи,
Костер общинный быстро догорает,
Под светлый блеск таинственных личин.
Как прежде, не согреют Черемшаны.
Грядущий день покоя не сулит.
Всему кинжалом высек гость незваный.
Языческий безжалостный рескрипт.

Столетье, жаждой крови заразившись,
Степными суховеями пылит.
Безжалостный, оборванный и нищий
Залесьем кочевой народ скулит.
Их помыслы рассыпались в зачатье.
Лесной народ как будто бы исчез.
Пусть шлют богам кочевники проклятье.
Ответит эхом им суровый лес.
В его глуши она поднимет племя,
Которого не видел белый свет.
Как этот дуб могуче, тверже кремня,
Оно исполнит матери завет.

   Примечание: азе – иди, оратай – пахарь,
эйкакщке – дитя,  мешамо – препятствие,
вай – восхищение, восклицание,
инязор – царь, Ине Шкай – бог,
моравт – молитва, инязоронь – царский указ,
вой – воин, дерь- дери – стук-бряк,
тятяй – отец, курок – быстро,
фронсто – фронт, ажия – оглобля, лептамс – сжать.