Бригадир

    После окончания техникума, меня, по распределению, направили мастером на большой завод. В моем подчинении оказалась группа токарей и фрезеровщиков чуть больше десяти человек. Она должна была снабжать деталями цех нестандартного оборудования. Состоял он из семи бригад слесарей. Когда я пришел на предприятие, больше всех в разговорах между рабочими и служащими склонялась одна из них – бригада Виктора Никитина. Говорили, что бригадир – парень сам по себе бесхитростный и не плохой специалист, только своевольный и ребят себе подобрал таких же, как сам. За это его три или четыре раза переводили в простые рабочие. Правда, почему-то снова поновляли в прежней должности. Особо им интересоваться я не имел ни малейшего желания: ну есть не такой как все индивид – пусть им и будет. Только жизнь, все равно, заставила познакомиться с ним поближе.
    Как-то меня привлек разговор на повышенных тонах «моего» токаря со слесарем. Последний требовал точить деталь не по чертежу, а по его шпаргалке. Я, естественно, заступился за подчиненного мне рабочего, и сразу же нарвался на ссору. На счастье, в эту минуту мимо проходил начальник цеха и погасил разгоравшуюся перебранку. Он внимательно всех выслушал, и дал указание токарю изменить конфигурацию заготовки. А меня попросил в дальнейшем прислушиваться к пожеланиям «низов». Зло, просто, распирало меня на части. Есть чертеж, есть задание, и, вдруг, какой-то рабочий указывает – что мне делать! Яйца учат курей!
-Ну, и наглый этот Никитин! – высказал я токарю свое возмущение, когда мы остались одни.
    Я не сомневался, что это был именно он. Не станет же, в самом деле, простой слесарь так отчаянно сражаться за воплощение своей фантазии в жизнь. И очень поразился, услышав ответ:
-Это только один из его придурков, а не он сам.
-И что, у него все такие горлопаны?
-Почти все! Помешались на работе. Уже замучили своими усовершенствованиями.
    Как-то на территории слесарного участка должно было состояться общее собрание. Когда я вошел в обширное помещение, заставленное верстаками, то увидел группу рабочих. В центре ее находился высокий, могучего телосложения мужчина. Он что-то увлеченно рассказывал, окружавшим его, друзьям, а те, с неподдельным интересом слушали его. Среди слушателей находился и недавний спорщик со мной.
-Так вот почему у Никитина все трудоголики! – заметил я парторгу, оказавшемуся рядом. – попробуй у такого силача побездельничать.
-Вы о ком говорите? – поинтересовался мой невольный собеседник.
-Да вон того оратора, что в окружении подобострастной публики.
-То Вася Буряк. А Витя, в синей кепке, справа стоит. 
    Невысокого роста, щупленький мужчина никак не соответствовал тому образу, что сложился в моем воображении.
    Вскоре я стал свидетелем, как наш герой в очередной раз превратился в простого труженика. Как-то один из рабочих его бригады изготовлял подвесной потолок в небольшом служебном помещении. Металлическое прикрытие коммуникаций, как я понял, можно было изготовить двумя способами: или монтировать по месту, с рабочей площадки, или предварительно собрать на земле, а потом поднять на нужный уровень. Слесарь Костя Дзюба, бывший заключенный, человек неразговорчивый и очень мне даже не симпатичный, облюбовал второй способ. Старший мастер, Войтов Григорий Павлович, почему-то решил, что подъем сооружаемой конструкции вверх приведет к нарушению  требований техники безопасности, и запретил Косте продолжать работу. Тот, зло сверкнув глазами, возразил: «У меня есть бригадир, и я выполняю его команду». Разгоряченный подобным непослушанием, Григорий Павлович вызвал к себе Никитина и, в приказном порядке, потребовал от него соорудить деревянные козлы и с них работать наверху. Виктор начал возражать, что, во-первых, установка подвесного потолка хорошо продумана. Во- вторых, уже проделана определенная работа и нет смысла ее уничтожать. И, в-третьих, парень вложил в свой труд частичку своей души, и зачем ему мешать. Дальнейший разговор перерос в перепалку. В конфликт вмешался начальник цеха, и принял сторону старшего мастера. Он своим распоряжением отстранил Никитина от бригадирства, а Дзюбе ненавязчиво намекнул, что на производстве не станет терпеть строптивых рабочих. И тот уволился. По-моему, иначе и быть не могло. Техника безопасности – дело серьезное. Она не любит пренебрежительного отношения к себе. А Витины уверения, что кто-то в железяку «частицу души» вложил – вообще выглядели смешно.
    Мне стало интересно: как будет жить дальше упрямец, низвергнутый со своей обжитой должности? На мое удивление, повел себя пострадавший так, словно ничего с ним не случилось. На следующий день, он, как ни в чем, ни бывало, отправился в другой, ему назначенный, коллектив. Поздоровался со всеми своими новыми товарищами по работе, и обратился к старшему с них:
-Семенович, с этих пор я твой подчиненный. Говори – где, куда и сколько мне ляпать моим молотком по твоим деталям? 
-Витя, «ляпальщиков» у меня и без тебя хватает. – взмолился тот. – Ты лучше «намазюкай» мне на бумаге заготовки согласно этого чертежа. – и он ткнул в руки новоявленному члену бригады лист с изображением будущего изделия.
    Тут нужно объяснить – почему мог возникнуть подобный разговор? Цех нестандартного оборудования не принадлежит к основному производству. Продукция его одноразовая, и не считается сложной. Поэтому, никаких технологических карт, ни развернутых деталировок для работы -  ему не предусматриваются. Конструкция, которая опечалила Семеновича, представляла собой, грубо говоря, несколько ведер соединенных между собой под разными углами. Не ракета, конечно, но, человеку, без определенных навыков работы за чертежной доской, трудно нарисовать развертку нужных заготовок. Ребята уже испортили несколько листов железа, да ничего у них ничего не получилось. Никитин посмотрел на чертеж и ответил:
-Часа два придется попотеть.
-Да я тебе, Витюха, целый день даю. Плюс два отгула, только постарайся, пожалуйста.
    «Осиротевшая» бригада тоже спокойно отнеслась к переброске к соседям своего вожака.
-Все равно, его скоро возвратят назад. – были уверены все. – Не впервой.
    Пробыл Никитин «в ссылке» всего несколько недель. До появления нового большого срочного заказа на металлические «корзины». Само по себе, изделие не больно сложное, но, очень уж большая точность была заложена для его изготовления. Слесари часами гнули металл, измеряли, перегибали, снова измеряли и снова перегибали. Производительность их труда не позволяла выполнить работу вовремя. И тогда начальник цеха вызвал к себе Никитина, и у них состоялся приблизительно такой разговор:
-За месяц сможешь все «корзины» сделать?
-Угу.
-И сколько тебе людей нужно?
-Только мои орлы.
-И все?
-И все.
-Ты уверен?
-Да.
-Хорошо. Сегодня же будет приказ о твоем возвращение в бригаду.
-И Дзюбы тоже.   
-А он тебе зачем?
-Неудобно как-то. Получается, что я причастен к его увольнению.
-Ну, это же не так…Да, ладно, будь по-твоему. Приводи его завтра.
    На следующее утро и Никитин, и Костя были на своих «старых» местах. Правда, Дзюба выглядел опухшим, как после длительного запоя.
    Всего за один день новый- старый бригадир соорудил простейшее устройство, которое выдавало нужные для проволочных изделий заготовки быстрей чем автомат горячие пирожки. На него приходили смотреть сотрудники со всего завода. И все удивлялись его простоте и эффективности. Войтов, увидев «изобретение», выругался матом. Я же подумал: «Наверно и строители пирамид знали простейшие, но, производительные приемы работы. Со временем они были забыты, и нам лишь осталось удивляться масштабностью проделанной древними египтянами работой.
    Однажды, случилось так, что и мои личные проблемы помог решить, сам того не ведая, наш, время от времени, опальный бригадир. У меня есть племянник, Саша. Он поступил учиться в индустриальный институт, немного проучился там и, вдруг, решил его бросить. Моя бедная сестра так близко приняла к сердцу решение своего «оболтуса», что я стал, не на шутку, переживать за ее психическое состояние. И тогда мне в голову пришла спасительная мысль: «А что, если уговорить начальство – оформить на временную работу моего Сашуню? Пусть хлебнет парень самостоятельной жизни».    
    Нужно сказать, что руководство цеха всех новичков отправляло сразу в бригаду к Никитину, так сказать, для проверки на профессиональную пригодность. А там существовало правило: каждому, пришедшему с улицы, в первый же день работы вручали чертежи в руки и говорили: «Сделай это. Если что-то не ясно – спроси. А понадобится  помощь – скажи». Многие не выдерживали подобного испытания и уходили, а некоторые оставались. Похожий путь посвящения в специалисты прошел и мой родственник. Ему дали чертеж небольшой, согнутый под прямым углом, трубы и попросили: «Сделай таких пять заготовок».
     Тут мне придется сделать небольшое отступление от сути своего рассказа. «Кривую» деталь можно начертить одним рисунком, а можно двумя. Все зависит от желания конструктора. Тогда, во втором случае, на одном из двух изображений, согнутая труба смотрится как обрезанный кусок заготовки. Вот таких пять «огрызков» Саша и сделал. Ему указали на его ошибку, и заставили работу переделать. Потом парню дали задание изготовить небольшую металлическую этажерку. Когда я увидел «творение» своего племянника, - мне стоило невероятных усилий, чтоб не расхохотаться. Слово «зиг-зулька» звучало бы похвалой, увидевшей свет, калеке. В бригаде смеяться никто не стал (там и не такое видели), а взяли кувалду и «похоронили несчастную». После этого «молодому специалисту» дали «помощника», и уже вдвоем они справились с заданием. После нескольких провальных производственных начинаний Саша очень изменился. Он как-то моментально повзрослел: перестал беспричинно хихикать в ответ на замечания матери, и поновил учебу в институте.«Словно сто баб пошептало!» - не могла нарадоваться сестра. А, однажды, наготовила кулек еды, всунула туда две бутылки водки, и приказала мне отнести его бригадиру сына. «Душевный, видать, человек!» - сделала вывод она.
    Прошли годы. Ушла в небытие Советская власть. Мой племянник сделался успешным предпринимателем. Как-то, за ужином, мы с ним разговорились и вспомнили Никитина.
-Не работа ли в его бригаде надоумила тебя не бросать учебу?
-Она. Сильно мне обидно стало, что простые работяги знают и умеют больше меня.
-А взял бы ты его сейчас к себе на работу?
-Конечно – нет.
-Почему? – удивился я.
-Потому, что мне на работе нужны безотказные существа, без всяких фантазий. Для разного рода улучшений в производстве существуют технологи и конструкторы. Это только при социалистической расхлябанности, когда мастера, по своему усмотрению, изменяют рабочий процесс, а подчиненные игнорируют их распоряжения, могли появляться героические, с позволения сказать, личности. В отлаженной экономической жизни геройство не приветствуется. Оно нужно на войне, а не в мирной обстановке. Поэтому Советская власть и была сильна, пока воевала. А как только перешла на мирные рельсы – сразу же и забуксовала.
    Черт его знает! Возможно, мой племянник и прав. Только такие люди, как Никитин – мне нравятся.