Не знаю, поймёшь ли ты меня..

           Я познакомилась с Еленой, когда пришла на работу в училище. Было это в 1982 году. Она преподавала в училище математику. Шёл педсовет. Обсуждали итоги первого полугодия. Я тогда только устроилась на работу - мастером производственного обучения и почти никого не знала, к тому же, мы были приезжие.
Но я сразу обратила внимание на эту женщину. Мне нравилось в ней всё:  и гордый взгляд больших серых глаз, и величественная походка, и необычный стиль её одежды. Тогда я ещё не знала, что эту одежду она шьёт сама. Несколько раз наши взгляды пересекались. По окончании педсовета, она подошла ко мне и мы познакомились.
Разница в возрасте ничуть не смущала меня, я была на двадцать лет моложе её, да и не чувствовала я этой разницы. Её уверенность в себе, острота ума и знание в совершенстве несколько языков, внушали уважение и симпатию. К тому же, оказалось, что жили мы в одном доме. Наша двухэтажка была ведомственным  жильем и, чтобы квартира стала вашей собственностью, нужно было отработать не менее десяти лет.
Странно, но до этого дня я ни разу не встретила Елену во дворе нашего  дома. Хотя, что странного? Ведь мы жили здесь всего несколько дней.
Мы подружились. Но по-другому и быть не могло, - меня к ней тянуло, как магнитом. Очевидно, симпатия была взаимной. А с годами наша дружба только окрепла.

           Однажды, Елена поделилась со мной своими планами: купить хатку и жить в ней в согласии с природой. Она говорила, а я не верила своим ушам! Быть того не может...
           - Вы и огород?! Зачем Вам это?  А как на это посмотрит Ваш муж? - У меня перед глазами сразу же вставал ее супруг: ухоженный, обласканный,  бывший морской офицер с безупречной военной выправкой. И вдруг, - огород!
Но она только рассмеялась и подтвердила своё решение, мол, вот увидишь, так всё и будет.
Купила она эту хатку и они сразу же переехали туда жить, так как время поджимало
 - была весна и надо было сажать огород. А квартиру свою они закрыли.
Сын её уехал на учёбу в другой город, а дочка была ещё маленькая и никак не могла привыкнуть к новому месту жительства и каждый день прибегала к нашему дому, чтобы поиграть с моим сыном. Девочку эту они с мужем взяли из детского дома, второго ребёнка рожать врачи ей запретили по состоянию здоровья.
Они долго стояли на очереди, им постоянно отказывали из-за возраста, но она своего добилась. Девочка была слабенькая, болезненная. Но потом выровнялась и стала прехорошенькой.
Сама Леночка, тоже не отличалась крепким здоровьем, часто болела, но никогда не показывала этого. В пятнадцать лет она переболела желтухой, в сильной форме, у неё отказали ноги и она целый год не могла ходить, все думали, что совсем не поднимется. Но она встала. Постоянные тренировки, упражнения... и пальцы ног начали оживать, с каждым разом у неё получалось всё лучше и лучше.
"Врач хороший попался, старый еврей, - говорила она мне, - не дал упасть духом, так и говорил, мол, трудись, и всё получится."
Учёбу она нагнала - сдала экстерном. Потом был университет. В то время и с  мужем  познакомилась. Он тогда закончил военное училище и служил на корабле.
"Мне ведь,- говорила мне она, с моей-то печенью, только пятнадцать годков отвели для жизни, а я  этот срок уж дважды пережила. Девочку взяла не из-за прихоти. Я всё обдумала. Сын жениться и уйдёт, а как муж один будет жить? Всё ему забота, да радость в жизни...- доченька наша. Да ты никак плакать собралась? -  так я же пока умирать не собираюсь, ещё повоюем со смертью..."

Как-то сидим мы с ней, чай пьём.  Леночка и говорит:
           - Вот скажи, зачем ты всё на себя взвалила? Надо распределить обязанности. Вот  я, как переехали в хату, думаю, надо мужу какую-нибудь работу навязать, а хоть бы и мусор выносить. Но и это было не так-то просто сделать. Мусор стоит в пакетах и день, и два, а он, словно ничего не видит. Как ему привить обязанность эту? Я жду, когда сам догадается, не трогаю, рядом ещё один пакет ставлю, а он всё не замечает. И так уже пять штук в ряд стоят. Только тогда дошло до него... - стал выносить мусор.
Я тогда посмеялась, но для себя выводы сделала.

           Приближались праздники. Мне было поручено вести новогодний вечер. Я написала сценарий, подобрала участников и мы стали готовиться. Всё бы ничего, но как подумаю, в чём я буду выступать, сразу настроение портится. Все деньги у нас ушли на ремонт квартиры. В чём идти на новогодний вечер? Из комплекта праздничной одежды - одни туфли на шпильке.  А она смеётся, так это, говорит, самое главное для женщины,- туфли и причёска! Что ты такая грустная? Что за беда? Нет никакой беды. Завтра придёшь ко мне и подумаем, как из "золушки" королеву сделать.

           Пришла я к ней в назначенное время. До этого, не была ещё у них в хате ни разу. Всего две маленькие комнатки (а трёхкомнатная квартира пустая), в углу первой комнаты стоит  швейная машинка с эл.приводом, и в этой же комнате кровать дочки, вторая - спальня супругов. 
Она сняла с меня мерки и говорит, мол, придёшь через два дня, я сама всё куплю, это от меня  подарок тебе будет. Я заволновалась, как через два дня? Разве мы успеем, ведь и вечер через два дня. Может, лучше мне купить готовое платье. Но она меня успокоила: "Успеем! Ещё как успеем. Но тебе, моя хорошая, со своими чёрными, цыганскими волосами придётся расстаться,- обрежем мы их, блондинкой предстанешь! Вот и адресок моего парикмахера...- возьми, созвонись и скажешь, что от меня..."
Выходим во двор, а она мне и говорит:
           - Корову на днях куплю, правда, сарай старенький, придётся другой строить, а с сеном я уже договорилась.
           -  Какая корова, кто её доить будет?
           -  Девочка моя, не знаю, поймёшь ли ты меня... Надо мне приучить своих без меня жить. Занятие у них будет.  С хозяйством некогда особо думать - работать надо. Чтобы не пропали они без меня...

Сшила она мне костюм, да какой! Из черного атласа - юбка клиньями на широком поясе, а к ней короткая безрукавка - впереди клетками выбитая, на шнуровке, и сиреневая крепдешиновая  блузка с круглыми жемчужными пуговками, на широком манжете которой, тоже красовались жемчужные пуговицы.
Так и храню этот костюм, как память о ней. Один раз надела, а храню тридцать лет.