Баллада о Зое, часть 3-я

Цепенели
          женщины и дети,
Но боялись всхлипнуть,
          в тот же миг
Староста валился
          как с повети,
Заходился
          перед ними в крик.
И пока казнили
          немцы Зою,
В ужасе
          безмолвствовал народ.
Лишь она
          неиствовала стоя,
Презирая
          гибельный исход.
Звонко голос
          рвался в поднебесье,
Заходился
          огнивом в  снегах.
Для врагов –
          пророческим  предвестьем,
А своим – 
          наследством  на века.
И не знала,
          высясь раз за разом,
Что комсорг
          с расслабленным плечом,
Из окна
          подсматривал вполглаза,
Ставший
          ещё с ночи стукачом.
В своё время
          он держался бодро,
Ловко излагал
          момента суть.
Козырял
          эпитетами гордо,
Напрягая
          мускулы и грудь.
Хорохорился
          и ровной гладью
Обрамлял в ней
          чувства и мечты.
И в заветной,
          видимо, тетради
Воспевал
          любимые черты.
Клялся, что сражаться
          будут вместе,
Если станет
          очень тяжело,
Он протянет руку
          как невесте,
Отдавая ей
          своё тепло.
Но когда попал
          фашистам в лапы,
Героизм
          кончился, иссяк.
Просчитали
          без труда сатрапы,-
Это не воитель,
          а слизняк.
Лихорадочно
          кусая  губы,
Жаждой жизни
          горячо томим,
Выдал он дела
          и планы группы,
Подтвердил,
          что Зоя тоже с ним.
А она,
          разбитая до крови
С нежных плеч
          до каменных глазниц,
Молча между них
          сжигала корни,
Чтоб запутать
          в поисках убийц.
В ней, распятой
          плетью и железом,
Стойко жил
          воинствующий дух.
Он –
          позеленевший и облезлый,
С губ не сплюнул
          пепельный испуг.
Вот петля стянула
          Зое шею,
Отошел стукач
          подальше в тень.
И не слышал,
          как поземки  шелест
Обвивал  тепло
          горбатых стен.
Он живой, здоровый
          и не битый,
А она –
          заледенелый труп,
Но отдавшая
          все силы битве,
Встретив смерть
          достойно поутру.
Он живой здоровый,
          но со страхом
В каждой клетке
          тела и души.
Только испоганит
          жалким прахом
Пядь земли
          за кладбищем в глуши.