Взгляд в прошлое

слепительно-яркая молния пронзила своим неземным светом чёрную тьму летней ночи, выхватив на мгновение из мрака группу людей с мертвенно-бледными лицами, стоявших вокруг некогда белого, но с годами потемневшего здания, увенчанного огромным православным крестом - символом страдания нашего Спасителя Иисуса Христа. Кем были те, обречённые судьбой веками стоять тут, не смотря на разгулявшуюся стихию, сильный порывистый ветер и проливной дождь, вопреки годам и всем тем, кто не раз угрожал им, тряся грозным кулаком, своей вседозволенностью, всемогуществом и всевластием? Какая неудержимая сила заставляет их стоять на одном месте, вместо того, чтобы бежать под сень ближайшего укрытия? Кто они? Да, тяжка доля этих немых свидетелей, невольных участников битв не только непогоды, но и человеческого равнодушия к своей истории, неуважения, как к предкам, так и к потомкам, к своим собственным внукам и правнукам, отнимающим у них саму возможность познания истоков «малой Родины», так сказать, своих исторических корней! Почему же, устремив неподвижный свой взгляд, горстка этих фигур не ищет убежища и  не убегает прочь от этой ужасной непогоды?

Раздался оглушительный треск следующего удара, и очередная зигзагообразная полоса, распоров небо на две неравные части, достигла края каменного постамента, на котором возвышалась фигура, облачённая в каменную одежду и держащую в одной руке связку каменных ключей. Лицо этого ночного прохожего, как и лица всех его сотоварищей, было суровым и неподвижным. Льющиеся потоки воды устремлялись вниз, падая с высокого каменного чела на застывшие от профессионального прикосновения чьей-то умелой руки плечо, на искусно вырезанные складки многовековых облачений, не поддающихся тлению, разве что разрушению от соприкосновения с окружающей действительностью…

Россия была и остаётся во все времена страной, полной ярких, неповторимых, а порою непонятных всему цивилизованному миру контрастов, где кажущееся процветание граничило с невежеством и ханжеством, где оправданным было нечеловечески жестокое отношение к себе подобным. Таковыми были и годы правления государством Российским Петром Алексеевичем Романовым, пытающимся вести за собой, где-то с помощью кнута, а где и при помощи пряников, в виде жалуемых земель вместе с живущими на них крепостным людом, вчерашнюю «немытую Россию». Страну сотрясали не только многочисленные реформы, душившие в своих железных объятиях простой народ, населяющий её бескрайние просторы, но и нескончаемые дворцовые интриги, заговоры и политические манипуляции сильных мира сего. Впрочем, оставим рассуждать на эту тему специалистам и профессионалам, да тем, кто непосредственно заинтересован исследовать то непростое время. Нас с Вами оно интересует постольку, поскольку история наша начинается в то далёкое время, когда места наши передавались от одного владельца к другому, входили то в один, то в другой уезд. Подобной участи не избежало и Подмоклово - небольшое село на правом берегу когда-то полноводной реки Оки, с плескающимися в её струящихся водах многочисленными рыбами, и таящим некую загадку, неподвластную его нынешним жителям.

Россия, как всегда, желая во всём принять живейшее участие, пыталась встрять в политическую жизнь своего более западного славянского брата, Польши. Непростое положение в стране требовало присутствия со стороны нашего Отечества высококлассного, образованного и тактичного дипломата, способного не навредить, но с достоинством защищать интересы Родины, ведя тонкую дипломатическую игру и налаживая добрососедские отношения между ними. На эту роль, как никто другой, годился Григорий Фёдорович Долгоруков, младший брат Якова Фёдоровича – любимца Петра 1. По словам князя П. В. Долгорукова, «Князь Григорий Фёдорович, муж ума обширного, ума тонкого и острого, души самой возвышенной… был одним из замечательнейших русских дипломатов». За свою продолжительную службу он не только достиг высочайшей ступени карьерной лестницы, неоднократно был чествуем орденами и титулами и удостоен звания сенатора, но и получил в дар от государя не одну тысячу десятин земель с, живущими на них крепостными душами со всеми дворами и живностью последних. Подмоклово также вошло в число царских подарков, хотя, вполне возможно, что село это попало во владение князя каким-то другим путём, так как по одной из существующей ныне версии, село это до 18 века принадлежало роду Голицыных. Интересен также факт, что «вторая половина» князя в девичестве носила эту самую фамилию, а, следовательно, вполне вероятным может быть и то, что имение сие было результатом брачных переплетений, да всяких сложностей с приданным и наследством. Как бы то ни было, из великого множества ныне существующих источников мы узнаём, что 22 июня 1714 года владелец имения в Подмоклове Долгоруков Г. Ф. получает у Митрополита Рязанского и Муромского Стефана разрешение на постройку каменного храма взамен обветшавшей деревянной церкви. В связи с тем, что наступило некое затишье в политической жизни Польши, князь-дипломат уже 2 года наслаждался упоительным воздухом родимой России, где успел за время своего, так называемого, отпуска отстроить, приведя в должное и подобающее состояние, свои многочисленные имения. Не нужно забывать, что дипломат не один год прожил за границей, что не могло не повлиять на его предпочтения и вкусы, да, к тому же, князь слыл любителем различного рода путешествий по странам иноземным, поэтому не удивительно решение князя возвести в своём имении церковь в необычном для русских земель стиле итальянского барокко. Автор проекта так и остаётся неизвестен поныне, но по предположительным сведениям им мог быть известный в то время итальянец Карло Фонтано, который также принимал живейшее участие в возведении небезызвестной церкви Знамения Богородицы в усадьбе Дубровицы, что находится недалеко от Подольска. В сохранившихся документах встречается упоминание о том, что «церковь должна быть круглая, согласно чертежу и указаниям иноземца Лоренца фон Фикина». В другом контракте упоминается имя иностранца Андрея Шульца, указаниями которого артель должна пользоваться помимо чертежей. Было решено храм-ротонду строить не рядом со старой церквушкой, стоявшей на небольшой сельской площади в центре села, а отнести его на новое место, ближе к оврагу, к своему вотчинному двору. Весьма неохотно, но Григорий Фёдорович был вынужден возвратиться в 1715 году к своей дипломатической службе, так и не окончив возведение церкви Рождества Богородицы в селе Подмоклово. В 1721 году Григорий Фёдорович возвращается в Россию, но не в Подмоклово он спешит, к недостроенной церкви, а в Санкт-Петербург, где двумя годами позже он умирает, будучи в возрасте 66 лет. От брака с княжной Марией Ивановной Голицыной, имел дочь и четверых сыновей: княжну Александру, вышедшую потом замуж за генерал-поручика В. Ф. Салтыкова; князя Алексея, умершего в 1734 году в ссылке – действительного тайного советника, сенатора, члена Верховного тайного совета; Сергея Григорьевича, наследным имением которого было Подмоклово; князя Ивана – тайного советника и сенатора, казнённого в 1739 году вместе с братом Сергеем и множеством других родственников, в связи со всплывшим подложным завещанием Петра 2; князя Александра, лейтенанта флота. Раскрывшийся в начале 30-х годов заговор, целью которого было всеми правдами и неправдами привести к подножию Российского престола дочь старшего сына Григория Фёдоровича Алексея, Екатерину Алексеевну, а, следовательно, добиться могущества и для всего рода Долгоруковых, в конечном итоге привело к многочисленным арестам и к конфискации всего имущества. Строительство храма в Подмоклово вновь было остановлено, и возобновилось оно только с восшествием и воцарением Елизаветы, возвратившей отобранное сыну Сергея Григорьевича Николаю. При нём, как мы знаем, храм приобрёл свой внешний завершённый облик. Он снабдил церковь алтарём, иконостасом, иконами, завершил столярные работы, а в 1754 году написал прошение в синод о разрешении освятить церковь. Разумеется, что разрешение это было получено, и в том же 1754 году церковь была освящена. Построенный храм представлял собой редкий для России тип купольной ротонды. Двусветная оштукатуренная кирпичная ротонда в первом ярусе окружена была открытой арочной галереей, соединённой с корпусом системой крестовых сводов, которая на втором ярусе превращалась в балкон с балюстрады. Опоры галереи украшены каннелированными пилястрами ионического ордера, которые продолжались красивейшими узорами, собственно, и на теле ротонды: плоские силуэтные наличники, завершённые лучковыми и ломаными сандриками, чередовались с настоящими оконными проёмами. Богатый фриз украшен был гирляндами и ангельскими головками, карнизы и архивотльты арочных проёмов галереи тонко и искусно профилированы. Ротонда была увенчана куполом с повышенной стрелой на световом барабане, его прорезали люкарны, а завершалась церковь массивной главой. Весьма неожиданным было для православного люда решение князя Григория Фёдоровича видеть на культовом здании стоящие фигуры, в количестве 16 штук, воплощённые в камне. Именно их наличие вносит некую оригинальность церкви, делая её уникальной и неповторимой наряду с построенной в 1699 году ротондой в Дубровицах. Установлены они были на балюстраде, которая возвышалась над галереей, по осям пилонов аркады на высоких тумбах-постаментах. Белокаменная резьба и скульптура Подмокловского храма были выполнены из мячковского известняка, как считали специалисты, опираясь на результаты анализов камня, взятого в 1973 году, однако множество источников утверждают об использовании местного материала. Ранее думали, что эти скульптуры также являлись работой приезжих иностранцев, однако обнаруженный контракт дал возможность узнать имена местных мастеров-резчиков, которые ничуть не хуже сумели справиться с этой непростой задачей. Использование круглой скульптуры является редкостью для православной церкви. Кажется совершенно непонятным дозволение освятить храм со столь явными нарушениями. В истории зодчества России нет другого примера поразительного пренебрежения к постановлению Святейшего синода, который ещё в 1722 году вынес запрет на подобного рода скульптуру в православии. Все фигуры, не смотря на то, что в течение многих лет находились на открытом воздухе, хотя и с большим преувеличением, но сохранили свой первоначальный величественный облик. Вследствие мягкости известняка характер резьбы, украшающий фигуры, близок к резьбе по дереву. На цоколе каждой статуи на церковно-славянском языке вырезана глубокая надпись, поясняющая, кто изображён на этой скульптуре.

 Ночной мрак полностью окутал неподвижные фигуры, и лишь редкие капли дождя время от времени скатывались по известковым бородам, разбиваясь о каменные плиты храма. Стоя на высокой каменной балюстраде, апостол Пётр, взирая своими невидящими глазами на некогда прекрасную, а ныне разрушенную ударами промелькнувших столетий усадьбу именитых князей, от которой к настоящему моменту остались всего лишь развалины и пришедшую в упадок местность родного села, казалось бы, хотел поведать о минувшем великолепии.