Автограф

   Это был один из юбилейных годов празднования Октября и, как водилось в те времена, ему предшествовал Коммунистический субботник. Накануне, я, и ещё один работник нашего предприятия, получили направление для прохождения курсов повышения квалификации в отраслевом институте Москвы с днем прибытия, как ни странно, в день коммунистического субботника, что избавляло нас от участия в нем.
   Люди старшего поколения помнят имевшую ранее в системе народного хозяйства такую форму обучения персонала, как: «Курсы повышения квалификации». Для людей молодого возраста поясню: на базе учебных и отраслевых институтов создавалась  учебно-методическая база для передачи нового, передового опыта и знаний работающим в различных областях народного хозяйства. Мне не раз приходилось посещать подобные курсы непосредственно по месту жительства. Но несостоявшиеся курсы в отраслевом институте, о которых я хочу поведать, запомнились особенно!
   И вот, мы с Виктором, так звали моего попутчика, в первой половине субботнего дня  прибыли в аэропорт и через час с небольшим были уже в аэропорту  Внуково Москвы.  Москва встретила нас порывистым ветром и срывающимся снегом. Прибывшие нашим рейсом пассажиры спешно стали доставать из своих сумок предусмотрительно взятые теплые вещи. Доехав экспресс-автобусом до Ленинского проспекта, мы направились в сторону метро «Калужская» на предприятие. В пустынном заводоуправлении находился молодой человек, который по телефону докладывал  о проделанной работе за субботник. К нему мы и обратились, когда он закончил разговор. Он позвонил по телефону и к нам вышла работница отдела подготовки кадров. Она искренне удивилась нашему прибытию, но после того, как мы показали ей копию сообщения с вызовом, она, извинившись, сказала, что это досадная ошибка, и что курсы должны начаться через месяц. Это нас обрадовало и огорчило одновременно. Но, делать нечего, нужно возвращаться домой. По выходу из заводоуправления, Виктор сказал, что он не собирается сразу покидать Москву и планирует пробыть до понедельника. Я с ним, согласился. Немного о Викторе. До поездки мы с ним не были знакомы, но, как-то сразу нашли общий язык. Это был светловолосый,невысокого роста, плотный, несколько даже располневший, лысеющий мужчина, лет сорока, с добродушным  взглядом светлокарих, слегка маслянистых глаз, в которых  проглядывалась небольшая ирония. Глядя на него, трудно было поверить, что в прошлом, это член молодежной сборной республики по спортивной гимнастике.
    И так нам предстояло найти себе в столице пристанище. Это оказалось делом нелегким! В гостиницах мест не было и я полностью положился в этом вопросе на Виктора, имевшего опыт в такой ситуации. Он взял курс на гостиницу «Южная», считая, что в ней у нас есть  шанс поселиться, в отличие от других. В «Южной» также мест не было, и мы остались в фойе, в надежде на их появление. В этой гостинице, говорил Виктор, нас, по крайней мере, не выставят на улицу по достижению позднего времени суток и мы сможем переночевать в её холле, сидя в креслах. В 10 часу вечера, когда мы уже начали терять надежду на поселение, строгая администратор, сидя за своей стойкой в фойе, вдруг объявила, что есть несколько мест для поселения на сутки. Все, сидящие в фойе поспешили к стойке администратора. Нам повезло! И вот мы, уже не веря собственным глазам, находимся в 4-х местном номере гостиницы.
   На следующее утро, проснувшись и приведя себя в порядок, мы с Виктором вышли из гостиницы. На углу здания гостиницы, у входа в магазин «Лейпциг», стояла очередь. Как позже выяснилось, очередь стояла, к нашему изумлению, за импортным мылом. Позавтракав в кафе «Луна», мы с Виктором отправились в одно из излюбленных мест отдыха гостей столицы, а возможно и москвичей, выставку достижений народного хозяйства. После её посещения мы поехали в Лужники, в надежде попасть на какой-нибудь хоккейный матч. Однако, по прибытию в Лужники выяснилось, что матчей в этот день не будет, а во дворце спорта состоится концерт мастеров искусств Украинской ССР, посвященный 60-летию октября. Среди его участников числились: ансамбль имени Веревки, Анатолий Мокренко, Андрей Сова, Михаил Водяной, Тарапунька и Штепсель, Ильченко и Карцев. Заключала «звездный» состав участников София Ротару. Мы с Виктором сокрушенно усмехнулись,что именно здесь , в Москве, нам предоставлялась возможность увидеть сразу весь «цвет» эстрады своей республики. Посовещавшись, мы решили при наличии билетов пойти на концерт. На наше счастье билеты в кассе еще имелись и мы, приобретя их, стали дожидаться начала концерта.
    Помещение дворца спорта было заполнено практически полностью. Концерт начался с выступления  ансамбля имени Веревкки. Затем выступал Водяной. Во время чтения юморесок Андреем Совой из зала донеслось: «По-русски!». Зал просто «стонал» во время выступления Ильченко и Карцева с их «Профсоюзным собранием на ликероводочном заводе». Возможно это была премьера. Но все  с нетерпением ждали появления Софии Ротару, которая должна была заключать концерт. Я уже не помню, как воспринял зал её появление, потому что сам находился в возбужденном состоянии. Она исполнила шесть песен, завершив выступление символической для того времени песней со словами: «Я, ты, он, она…» под овации стоящего зала.
    По окончанию концерта я обратил внимание на людей,толпившихся на выходе из дворца спорта. «Интересно, что это за люди?» - спросил я Виктора. «Это любители автографов! Можешь и ты взять автограф у Тарапульки!» -  шутливо ответил тот. Я рассмеялся, брать автограф у Тарапуньки желания не было! Но у входа, уже на улице, стояла еще одна группка людей. Как позже выяснилось - это были поклонники Софии Ротару. И у меня вдруг появилось желание получить её автограф! Виктор, который поначалу пытался меня отговорить, смирился и остался вместе со мной. Видя, как я пытаюсь отогревать шариковую ручку, стоявшая рядом девушка подсказала мне, что этого делать не стоит, поскольку артисты обычно расписываются фломастерами, и одновременно поинтересовалась, имеется ли у меня фотография с изображением  Софии Ротару? Я шутливо ответил, что она мне её еще не дарила и, свою очередь поинтересовался: «А зачем?» «Как, зачем? А на чем вы собираетесь получать автограф?» -  ответила девушка. Я ответил, что на программке концерта, а  она отрицательно покачала головой, сказав при этом, что на программках они (артисты) не расписываются. Тем не менее, у большей части ожидавших в руках были именно программки! Вдруг прошел слух, что София не будет выходить через центральный  выход, а вероятнее всего через служебный.  Вся группа двинулась в сторону служебного выхода. На улице шел густой мокрый снег. В метрах пятидесяти от выхода на площадке стояли две «Волги», салатного цвета. С одной из них водитель счищал мокрый снег. Группа «жаждущих» автографы  остановилась возле машин, в ожидании Софии Ротару. Вскоре, из служебного выхода появились Тимошенко и Березин. Они беспрепятственно сели в одну из «Волг» и уехали. Наступило томительное ожидание. Среди ожидавших, привлекал внимание худощавый, среднего роста, смугловатый офицер, в форме капитана ВВС. Он стоял в стороне от всех остальных и в руке плотно сжимал программку. Наконец, минут через двадцать, из служебного выхода вышло несколько человек и направилась в сторону машины. Вскоре нашему взору открылась картина:  в окружении шести или семи  солидных мужчин, в ратиновых пальто и норковых шапках, шла София Ротару. Если мне не изменяет память, на ней было строгое пальто, темного цвета, немного расклешенное книзу со стоячим воротничком. Она была без головного убора. Её длинные волосы  были взбиты и уложены в аккуратную, но достаточно высокую «копну»,которую обрамляли изящные завитки. Возможно, прическа и явилась причиной её задержки после концерта. И так, она, в окружении сопровождавших её мужчин, которые выражали ей благодарность за участие в концерте, подошла к машине и открыла дверь. Один из сопровождавших её спросил, куда она едет. Услышав её ответ, он, как бы невзначай сказал, что ему нужно ехать в том же направлении. Она предложила ему сесть в машину, добавив, что все равно едет в машине одна. Сопровождавший ее мужчина не заставил себя долго ждать и быстро сел в машину, на заднее сидение. Не имеющие возможности подойти к Софии, любители автографов наблюдали эту сцену со стороны. Дверь захлопнулась, и машина неторопливо тронулась с места. Любители автографов остались ни с чем! И вдруг капитан,  стоявший в стороне, рванулся вслед за уходящей машиной и, догнав её, все-таки летчик, стал стучать в боковое стекло. Машина остановилась и София встревожено и недоуменно посмотрела в окно, а затем, сообразив в чем дело, стала опускать дверное стекло. Капитан просунул в проем окна программку. Она взяла её, хотела расписаться, но, в виду неудобства, открыла дверь  и, положив программку на колени, расписалась на ней. Машину сразу окружили поклонники, пытаясь в открытую дверь проcунуть   свои программки, в том числе и я. Но она, ничего не замечая стала закрывать дверь и всем пришлось прибрать свои руки. Я был последним из всех, и это не осталось незамеченным ею. Она повернула голову в сторону двери и наши взгляды встретились. "Поймите меня!" - говорил её взгляд и мимика лица.  Я ответил ей понимающим взглядом! Вот такой немой диалог состоялся у меня с Софией Ротару!  Я находился в смятении чувств: с одной стороны я так и не получил желанный автограф, а с другой - был вознагражден этим мимолетным, немым, общением! Мы, с Виктором, направились в сторону остановки. Навстречу нам шел густой, мокрый снег.