Светлая протока

                                                
     СВЕТЛАЯ ПРОТОКА
   http://www.stihi.ru/2012/10/26/2246
         Поэма

     РУСЬ  ИЗНАЧАЛЬНАЯ

Вон видишь – деревня там была
И  Светлою – речка звалась.
То место река уж замыла
И избы вода унесла.

А в эти высокие сосны,
Где воздух печален и тих,
На  сельском печальном погосте
Родных хоронили своих.

Какие раздольные дали!
Покосы, луга и поля!
С  охотою бабы рожали,
Обильно рожала земля.

Какие дома возводили!
С утра до вечерней поры
Артелью и с песней рубили,
Звенели в лесах топоры.

Стояли горой брат за брата,
Не тяжек был труд им любой:               
Сегодня изба для Кондрата,
А в старость - «жильё»  на покой.

В мужицких  и крепких ладонях
Любая работа видна.
Хоть были ладони в мозолях,
Но то не мужичья вина.

Зато без труда и утайки
С усмешкою в рыжих усах,
Сварганят ухват молодайке,
Хозяйке -  красивый ушат.

Кипело и спорилось дело,
Строительство шло с огоньком,
Зато  пол- деревни глядело
На крышу с летящим коньком.

Широкие, крепкие сени,
Под крышею двор и гумно.
Писал ведь об этом Есенин,
И Бунин писал заодно.

Стихи сочинять не зазорно,
Почётно стихи сочинять,
Следить, как стекают покорно
Созвучия  в стройную рать.

Теснятся, толкаются строчки
И, как новобранцы в строю,
Доводят равненье до точки
И ногу меняют свою.

Здесь «сено» , «солома» помогут,
Едва ли тебе, человек,
Петру поднимался в подмогу
Златой  восемнадцатый  век.

И первым без лишних вопросов
Везде у истоков стоял,
Российский колосс -  Ломоносов,
Стихи, как скульптуру ваял.

Гекзаметр российского строя-
Рождался в мучениях стих.
Воспетая греками Троя,
Не знала  « баталиев сих».

Началась такая морока
И много терпел белый лист.
Усердно писал Сумароков,
А также  Василий Капнист.

«Беседы»  о рифме и слоге
До  драк доходили порой,
Один уносил едва ноги,
И битым был часто другой.

В  поэзии -  всяк себе барин.
В полях, в небесах выше скал,
Гремел громогласный Державин,
Жуковский стихами ласкал.

Блистали средь женщин и света
И слава текла по усам.
Рождалася  гордость поэта:
«Доволен  собою будь сам».

Летала поэзия в сферах
И  знатный писал и холоп,
И в строчках – в грядущее вера
Сливалась мелодией стоп.

Недаром  Кирилл  и Мефодий
Усердное слово несли,
В могучем российском народе
Похвальную паству нашли.

Торжественно и благочинно
Церковно – славянский звучал
И басом, с амвона старинна
Пастве протодьякон вещал.

На месте высоком , на горке,
Где неба видна синева,
Соборы, приделы, церковки
Подняли свои купола.

В  селеньи  старинном, на сходе,
Что Светлой Протокой  звалось,
При Честном Кресте, при народе,
Как  раньше в Руси повелось.

Тот сход порешил  мудревато
И щедро раскинул приход:
« Церквушка у нас маловата,
Уже не вмещает народ.

 - И то! – загоралась однажды,
Едва от беды отвели
Из камня построить бы – Важно!
И , благо, хватает земли.

Селению нашему нужно
Построить тут каменный храм,
Коль споро возьмёмся и дружно
Исполнится замысел нам».

И, долго не мешкая,  споро
Кирпич повезли и песок,
И вот уже строится скоро
Собор, что красив и высок.

Собор на четыре придела
Белеет извёсткою стен,
И каждый в работе при деле -
Работа находится всем.

И вот уже праздник в  селеньи:
Закончен общественный труд,
Весенней порой, в воскресенье
С  молитвою люди идут.

И солнце играет лучами,
И вместе с лучами окрест,
Над  речкой, полями, лугами
Плывёт золотой Благовест.

И слышится слово Христово,
Торжественно служба идёт.
И, как при работе, истово
Крестится смиренный народ.

Да, русский народ терпеливый,
С лукавой хитринкой народ,
В весельи - картинно красивый,
В страдании – наоборот.

Не кажет при всех свои раны,
Не  стонет – притворно скорбя.
Мужья – всё Иваны, Иваны,
А жёны – Марии. Любя

Свободу свою и печали,
И старый отеческий дом,
И церковь – отцов где венчали,
И в полдень – отрывистый гром.

И крик петухов на рассвете,
Туман над прохладным ручьём.
На лавке уснувшие дети,
Накрытые грубым рядном.

Святая мелодия льётся,
Слетают слова свысока,
Про то, что Россией зовётся,
Что Русью зовётся в века!
         
         * * *

Стояли избы на пригорке,
Сбегали к синей речке вспять,
Там парни – Ваньки да Егорки
Любили девушек встречать.

Горшки на кольях и на тыне,
Корова в стойле и свинья,
Вполне знакомая картина,
Картина сельская – своя.

Хозяйство крепкое, простое,
Размеренный крестьянский быт,
Патриархальной  стариною,
Как  дратвою навеки сшит.

А вечерами, вечерами
Поёт тальянка над рекой,
Степенные подходят пары,
А также девушки гурьбой.

С баском ломающимся парни
В косоворотках, пиджаках,
До блеска вытертых заране
Смазных, скрипучих сапогах.

И остроглазые девчата,
Что  крутобёдры и легки.
« Да, эти девки  тороваты» -
Гутарят  важно мужики.

И, как в полях перед грозою,
Сойдут ветра, венчая год,
Так над рекой, по - над горою
Клубится яркий хоровод.

И будто молнии запевки
Сверкают ярко там и тут,
И парни девки, парни, девки
Свою мелодию ведут.

«Я надела платье бело
И сапожки все горят.
Эх, подружки, сёдни смело
Закадрю  парней подряд!

Черноглазая зазноба,
Синеглазый ухажёр,
Боевые в танце оба,
Поломали  весь забор.

Девки  пляшут, парни пляшут,
Пляшут скирды и зарод,
Рукавами бабы машут,
Истоптали  огород.

«Ты не жми меня, Марфута»
«Не хватай меня, Фома!»
« Для кого Марфута тута,
Не для твоего ума».

Подходили  девки вместе,
Разошлись по парам.
« Эх, подружка, быть невесте,
Собрались не даром».

И долго, долго за рекою
Гармошка песни говорит,
И долго, долго вместе двое
Не  расстаются до зари.

         * * *
Есть чудная пора перед рассветом,
Когда природа спит и далеки
Мерцают звёзды трепетным приветом,
И кто- то просит у тебя ответа,
Как ты просил у девушки руки.

Неясно всё и сумрачно и тихо,
Не шелестит на ветке тёмный лист,
И нет на свете ни хулы, ни лиха,
В часы минуты ткёт судьба – ткачиха,
И жизненный твой путь покуда  чист.

Покуда  чист. Поля покрыты мраком,
Судьба  не зануздала постромки.
Покуда  чист. А жизнь несётся махом,
Полярный Путь искрится в небе шляхом,
И ты стоишь на берегу реки.

      РАССКАЗ ДЕДА

Он мне толковал  неторопко,
Савелий – осанистый дед,
С клюкой суковатой, в пилотке
И в валенках летом одет.

« Отец наш был, паря, хозяйский
И старшие братья мои.
Коней мы имели в  хозяйстве,
Работали  ночи и дни.

Коровы и куры, мочала,
И прочая  птичая  рать,
Всё было под бабьим началом,
У баб это можешь узнать».
 
Взглянул на меня строгим взором,
Давая понять по всему,
Мол, всё у меня под надзором -
Не станешь перечить ему.

«Весной мы пахали землицу
И сеяли рожь да пшено,
Земли мы имели крупицу -
Четыре  гектара  всего».

«Наверно зажиточно жили,
А были у вас батраки?»
« Нет, паря, мы средние были,
Для нас батраки - не с руки.

Батрак – коль мужик безлошадный,
А значит – ленивый мужик.
А коль до работы ты жадный,
Горбатиться  вечно привык.

Любую копеечку в дело,
А не в государев кабак,
Глядишь ты на солнышко смело.
Ты – Сам! Не батрак, не бедняк.

Метелит. Позёмка играет,
А он проверяет зерно,
В  ладонях его пропускает
И слышит, как дышит оно.

И чудится спелая нива,
Колосья, набравшие рост,
Колышется жёлтая грива -
Лисицы стремительной хвост.

В июне и час дело кормит
И,  с первым просветом зари,
Покуда коса руку помнит,
По  полю пойдут косари.

Отбитая остро литовка,
Свистит и летает волной.
Трава  опадает неловко
Зелёной своей головой.

Готова и клеть для пшеницы,
И  грех -  отдыхать на боку,
Снопы загорелые жницы
Цепами крушат на току.

Небось,  у отца поиграешь!
Отец раз сказал – плачь , не плачь.
И  сам я, парнишечка, знаешь,
В пять лет мог коняшку запрячь.

Поставишь  лошадушку  в санки,
Подтянешь супонь там и тут,
И всё бы ни шатко ни валко,
Да  больно тяжелый хомут!».

Неспешная деда звучала
Негромкая, ладная речь,
И словно вода у причала,
Что дальше пытается течь,

Но кружится  в водовороте,
Спиралью вбирая в себя,
Солому и щепки. В народе
Воронкой зовётся…Ведя

В просторные тихие дали,
Где райская тишь, благодать,
В места , где мы в детстве мечтали
С  тобою, товарищ, попасть.

И  только простая природа
Нам жизнь позволяет понять,
Для русского нашего рода
Она и судьбина и мать.

Извечная русская тайна,
Сокрытая в бездне веков,
И ты не надей, не гадай на
Учёных весьма дураков.

       ПЕРЕЛОМ

В России опять перемены,
Народом не пожито всласть.
В столице сплошные замены:
Столкнули  царевую  власть.

И снова идут брат на брата,
Кто прав, а кто нет - не поймёшь.
Ржавеет в сарае лопата.
И  только несётся – Даёшь!

Умылося  кровью  Россия
Не знамо, в какой уже  раз,
И вот пролетарская сила
Добралась до власти  « зараз».

В селе появились  Комбеды,
Там все бедняки собрались,
Не думали люди, что беды
На  головы их начались.

Пришла голытьба с комиссаром,
Из тех, что пахать не хотел,
Но  ихнее  время настало:
Кто  был не у дел – тот стал всем.

В кожанках, тужурках и шлемах,
И «обчее» стало житьё.
В деревню пришли перемены:
- Подвинься, былое старьё!

Пошла продразвёрстка – зараза,
С утра от двора ко двору.
Зерно выгребали и сразу
Грузили его на яру.

И шли пароходы, дымили,
Обозы тянулись с зерном
В  тот город голодный, где жили
Голодные люди гуртом.

Тот хлебушко,  потом пропахший,
Что помнил родимую клеть,
От рук задубевших, уставших,
За что и не грех умереть.

Два старших Савелия брата
Поднялись со старым ружьём,
Но встретили их супостаты -
Винтовки свинцовым огнём.

Упали они, двое - оба,
Закрылися  очи у них,
На сельском кладбище два гроба
Родных принимали своих.

И вот без добра, без полушки
Детей, стариков, молодух.
Телеги, вагоны, теплушки
Везут  молодых и старух.

Бросали в  болотные гати,
В дремучей Сибири леса,
Там, где комариные рати,
Слышны до сих пор голоса.

Сказал наш Лингвист и Учитель
« Лес рубят и щепки летят».
Всемирный Злодей и Мучитель,
Водитель Волчищ и Ягнят.

Казак ты – тебя  расказачат,
И что создавалось любя -
Разделят, разграбят, растащат.
Кулак – раскулачат тебя.

Чтоб веру отнять у народа,
Копилась, что в сердце века,
В церквях, деревнях и приходах
Священников  брало  ЧК.

И вражья нечистая сила
Попрала  основы  основ.
Бесовская  рать голосила,
Срывала кресты куполов.

Но была нетленною вера,
И в жаркой полыми горя,
Персты  Богородица – Дева
Подняла,  надежду   даря!

        РАССКАЗ ДЕДА

В годах тридцатых малолеткой
На Беломорский тот канал.
Мы выполняли пятилетку,
Когда никто её не знал.

Я иногда свою лошадку
Припомню, веришь, слёзы льют,
На зоне было нам не сладко -
Уж больно тяжек был хомут.

Но и в тюремной круговерти
О  том не думать я не мог:
Хоть есть всегда на зоне «черти»
Но верил я, что есть он – Бог!

Не тот, кто нас сюда направил,
Кто из Кремля смотрел окрест,
А тот, Кто нас  Любить заставил,
Кто Заповеди нам оставил,
Чей мы несли тяжёлый Крест.

В бараке нашем был священник,
Седой приветливый старик.
Седая борода, как веник,
К нему я ,как к отцу привык.

После отбоя до побудки
Своим я оком замечал,
Молитвы слушал ухом чутким,
Меня он тоже привечал.

И он читал мне  Слово  Божье,
Про жизнь рассказывал  Христа,
Слова те впитывал я кожей,
Как будто  с чистого  листа.

Он  говорил, что Дух  Извечный
И вольно веет он везде.
И пахли ладаном и свечкой
Седые пряди в бороде.

Когда священника забрали,
И не вернулся он в барак,
Узнал потом я – расстреляли,
Что был он затаённый враг.

Читал молитвы он негромко,
Жил человек и от него
Досталась мне его котомка,
И   Евангелие  его.

И долго нары пахли свечкой,
И белый крест вдали возник.
Был удостоен жизни вечной
Седой приветливый старик.
               

        ШТРАФБАТ

Наш эшелон пришёл под вечер
 В тот городок прифронтовой.
Оркестра  не было и встречи,
Мы не приехали домой.

Из тех вагонов появился
Разнокалиберный народ.
Подсчет людей недолго длился,
Был сформирован первый взвод.

В фуфайки,  в робу обрядился,
Одеты, кто во что горазд.
Крестился  кто, кто  -  матерился,
А  кто- то совершал намаз.
   
И не у всех была винтовка,
Одна винтовка на двоих.
Наш старшина придумал ловко,
Когда пред боем взвод затих.

И перед самою атакой,
Когда сгрудились мы в строю,
Сказал нам старшина усатый:
- Её  добудете в бою!

И по саперной нам лопатке
Он, как оружие вручил.
Мол, бейте немца по сопатке,
Так он служивых научил.

Ракета полетела робко,
Шагнул вперед за рядом ряд .
Темнела впереди высотка,
А  сзади был заградотряд.

Всего пятьсот саженей хода,
И сила нас вперед вела,
Ведь впереди была свобода,
Свобода впереди была!

Суглинок под ногами чавкал,
И  тёк вперед за взводом взвод,
Когда пугающе загавкал
От  той высотки пулемет.

Клуб из людей в окопах бился,
И  мат сплошной над бойней встал,
И вот тогда нам пригодился
Сапёрных  тех лопат металл.

Мы в темноте дрались, как черти.
И  хрип и стон во тьме стоял,
И  мало думал  кто о смерти,
Хотел, чтоб,  Боже,  жизнь нам дал!

Хрящи хрустели под металлом
И  потным был кадык врага,
И от кровищи намокала
Шинель поверху сапога.

И, как на пахоте крестьяне,
В родной землице каждый год,
Мы, как прапрадеды -  древляне,
Свой совершали обмолот.

Внизу, кругом, вблизи и дале -
Войны суровые дела.
Вповалку, в лёжку - будто спали,
Лежали мертвые тела.

Своею кровью искупили
Они прощение своё,
В  бою смертельном заслужили
Права на Вечное житьё.

Мы их печально схоронили,
Салют им скорбный и поклон,
Ну, а тяжелых увозили
За эшелоном – эшелон.

     ВОЗВРАЩЕНИЕ

Зелёные вставали травы,
И по околицам пыля,
С победой ехали и славой,
С войны тяжёлой и кровавой,
Кто по домам, кто в лагеря.

На полустанках с котелками,
Плат не накинешь на роток,
Со смехом парни набирали
Крутой бесплатный кипяток.

Катились с песнями теплушки
И в каждой был солдат – знаток.
Встречали девки и старушки,
И ребятня и молодушки,
Хоть у солдата ни полушки,
Но поезд едет на восток!

Я помню станцию Учалы,
Урал уж поезд пересёк,
Фронтовика семья встречала,
Чьё всё богатство – котелок.

Да из имущества лишь скатка,
И из фанеры чемодан.
Висит на поясе лопатка
И оптимизм, что богом дан.

Жена повисла на родимом,
Поднял он сына на руках,
Домой вернулся он к любимым,
Седые пряди в волосах.

И видно много у солдата
В душе любови и тепла.
Гармонь он развернул, ребята.
И  с перебором – повела!

Про  сед Урал и эти скалы,
Про изумительный Байкал,
Про эту станцию Учалы,
Которую  кто мало знал.

Так повела, что стало тихо,
Где брали парни кипяток,
Так повела, что скрылось лихо
И укатило со всех ног.

Так разошлась широкой песней,
Что дом родной – родней всего.
Семья солдата снова вместе,
Солдат у дома своего!

Неслышно поезд от вокзала,
Как тот весенний ручеёк,
От этой станции Учалы
К соседним станциям потёк.

На неприметном полустанке,
На каждой станции большой
Бойцы сходили спозаранку,
И в полдень знойный, полдень жаркий,
А также майской ночью той.

 И где – то около вокзала,
Своей победой обуян,
На перегоне, у причала
Аккорды пробовал баян.

Напевы навевала хромка,
Тальянка за душу брала,
То залихватски, то негромко,
То приглушённо или звонко,
Как на окраине села.

Высоко солнышко сияло,
Росой обмытые поля.
С победой ехали и славой,
С войны суровой и кровавой
К домам родимым сыновья.

        * * *
Ну, а подольше от вокзала,
На третьих и путях других,
(чтобы народу меньше знало),
Другой, не литерный затих.

Здесь пассажиры не спешили,
Не мчались вскачь за кипятком,
И взводные не торопили
Тех, кто вразвалку шёл пешком.

И  вдоль состава не торопко
Шёл часовой, примкнув свой штык,
И юноша с улыбкой робкой
К решётке головой приник.

В вагонах этих – боль и беды,
Другой, убийственный статут.
Там, не доехав до победы,
В другой отправились маршрут.

Война – не малое мгновенье,
Не шахматы , где есть обмен.
Бывало,  – и соединенье
В немецкий попадало плен.

САМ – потерявший сына в сечи,
Он боль почувствовал утрат.
Одних уж нет, а те далече
Лежат  у  бранденбургских  врат.

Когда  войны подъят меч острый,
И каждый свой припомнил род,
Народ  позвал  Он: « Братья, Сёстры!»
Ему ответствовал народ.

Когда в огне земля дрожала,
И в кровь окрасилась река,
Он знал, что бабы нарожают,
И будет вволю мужика.

Знамёна кумачом алели,
Воспетый в песнях и стихах,
Он на трибуне Мавзолея
Держал девчушку на руках.

Россия  - мать! Ты свет в окошке!
Твоих печей нам сладок дым,
Чужой земли не надо крошки,
Но и своей не отдадим!

Фонарь горит в конце состава,
И на площадке тормозной,
В тулуп, закутан величаво,
Стоит угрюмый часовой.

Свистит локомотив истово,
Проехал поезд пол – страны.
И на штыке у часового
Луч отражается луны.

Свет фонаря в ночи метался,
Мигал и снова возникал,
Как неприкаянный мотался,
И за изгибом пропадал.

Среди людей в одном вагоне
Страна печальная – ГУЛАГ,
На том сибирском перегоне,
Он сослан в лагеря, на зону
Савелий едет – власти враг.

       ВСТРЕЧА

Лучами солнышко сияло
Искрилось в лужицах оно.
Зимой нам дня казалось мало,
А утром дождь стучал в окно.

Она пришла к могиле деда
С цветами светлыми в руках,
Хоть дед и дожил до Победы,
Её встречал в других местах.

И  с ней отец был -  парень бравый,
В зелёной форме капитан,
Он не застал тот век кровавый,
Не испытал потерь и ран.

Не тронули бои и беды
И седины нет в волосах,
Но всполохи былой Победы
Ещё видны в его  глазах.

Дочурка карими очами
Смотрела в небо и окрест,
Сурово взрослые молчали,
Смолою  мироточил  крест.

Здесь не нарушены боями
Степная ширь, речная гладь,
Но как тревожно за краями
И за грачиными граями,
Как  тяжела отцова кладь!

И нелегко об этом молвить,
Но наши люди не соврут.
Трудней всего – когда в неволе.
Уж больно тяжек был хомут!

Забудут люди  ль – те  побудки?
Размеренный и тяжкий путь,
Но вдруг припомнят незабудки,
Что девичью скрывали грудь.

И вспомнят люди те капели,
В окне знакомый силуэт.
Но вновь сибирские метели
Этапа засыпают след.

         * * *

Расея – матушка Расея!
Дороги тяжкие  твои.
Опять унылый дождик сеет,
Костёр в распадке  еле тлеет,
И затихает шлях в пыли.

Нельзя забыть былое людям,
Нельзя,  как лист перевернуть.
Среди побед, потерь и буден
Никто  на свете не подсуден,
И  старый круг нельзя замкнуть!

Свидетельство о публикации №11210262246

Настоящим свидетельствуем, что литературное произведение с названием «Светлая протока» было обнародовано на сервере Стихи.ру 26 октября 2012 года. При этом было указано, что автором произведения является Искандер Борисов.
Адрес размещения произведения: http://www.stihi.ru/2012/10/26/2246
Обнародование литературного произведения на сервере Стихи.ру путем сообщения по кабелю в соответствии со статьей 1268 ГК РФ было осуществлено на основании Договора, который заключили Борисов Александр Александрович и ООО «Литературный клуб». Сервер Стихи.ру является зарегистрированным электронным средством массовой информации, свидетельство о регистрации №77-26765. Авторские права на обнародованное произведение охраняются законом Российской Федерации.
Единый номер депонирования литературного произведения в реестре Российского Литературного клуба: 11210262246.

Генеральный директор
ООО «Литературный клуб»
Д.В.Кравчук
26 октября 2012 г.

ммм