Сны Иосифа 6часть

Прошлое наше и наших отцов часто гонится за нами. Когда-то Авраам и Исаак, хотя это и было по воле Бога, отвергли одних детей в пользу других. И вот теперь Иосифу приходиться расплатиться за это...

 И УВИДЕЛИ ОНИ
     ЕГО ИЗДАЛИ…
                1
Вечер, звёзды, тишина.
По небу плывёт луна.
Стол устроив небольшой,
Собрались братья за едой.
И далеко слыхать вокруг
Жаренного мяса дух.
Они едят и пьют вино,
А вокруг уже темно…
Сказал Иуда: «День был знойный,
И скот какой-то беспокойный.
Очень душно, ветра нет»…
«Да, - протянул Рувим в ответ, -
Возможно, завтра дождь пойдёт
С утра, лишь солнышко взойдёт.
Вон посмотрите, как луна
Раскалилась до красна».
Вдруг перебил их Завулон:
«Я не могу забыть про сон,
Тот… что от Иосифа слыхали,
Мы потом его ругали…
Ну тот, о звёздах и луне…
Он не даёт покоя мне».
Затем, о сне будто забыл,
И у братьев попросил:
«Налейте-ка и мне вина».               
И чашу осушил до дна.
Потом баранью ногу взял,               
И долго, долго смаковал,               
Туманным изучая взглядом,
Находившихся с ним рядом.
Всё прожевав, стал продолжать,
Сон странный братца обсуждать:
«Неужели мы, ребята,
Падём к ногам меньшого брата?»
Но тотчас донеслась речь Дана:
«Ты говоришь всё это спьяна.
Мы перед этим болтуном
Не склонимся нипочём!»
Но Симеон сказал: «Как знать?               
Давайте вместе рассуждать.
Ведь хорошо известно нам,
Сколько детей имел Авраам!?…             
Но избран был лишь Исаак!
Помните?! Ведь так же? Так!
А Исаак, кого избрал?…
Всё сыну младшему отдал!
А Иаков, наш отец,
Кому даст первенства венец?
И так ведь каждый замечает,
Как он братцу потакает».               
И, поразмышляв мгновение,      
Молвил: «Да, благословение
Он может Иосифу отдать.
Тот станет нами помыкать.
И получится, что сон
Будет точно соблюдён!»…
Он задумался на миг
К небу поднимая лик,
И с ухмылкой на устах
Сказал: «Не быть на небесах
Нам звёздами, не быть вождями…»
«Да… станем прахом под ногами…, -
Левий сказал, хмуря чело.               
Шепнув затем, - Свершится зло…»      
Все умолкли, загрустили,
Даже кушать прекратили.
Слегка потрескивал костёр.
И вдруг луна коснулась гор,
На братьев бледный свет пролила
И тропинку осветила.
Вдруг видит Левий, что тропой
В одежде, яркой и цветной,
Устало Иосиф семенит,
И раздражённо говорит:
«Смотрите, горною тропой
Сновидец наш идёт «родной!»»
И каждый тотчас бросил взгляд
На показавшийся наряд.
«Да…, - тихо, словно сам с собою,
Начал Левий говорить, -
…Лучше жертвою одною
Заранее зло предотвратить.         
Пусть нечестивец пропадёт
Всего один, зато народ            
Не сгинет, в прах не превратится…»
«Да! Надо, надобно решиться!» -
Шепча на ухо, брату в тон
Тотчас добавил Симеон,
И руку протянув свою,
Крепко пожал ладонь ему.      
Они друг друга понимали,
Глаза их мрачно полыхали
Ненавидящим огнём.               
И уже вопрос о том,
Как им с братом потупить,
Ясен был: «Убить! Убить!»               
Тот взгляд Рувим перехватил.
Он понял всё и завопил:
«Вы что задумали?! Мы ж братья!
Нам не избежать проклятья! -
Затем на шёпот перешёл
И палец к небесам возвёл, -
Нам не простится этот грех.
Кара обрушится на всех!»
Братья застыли, тишина…               
Лишь свет багровый свой луна
На их лица обронила
И злобной маской исказила.               
Затаил Рувим дыхание.          
Он ощутил предначертание.         
И возбуждённый мозг в тот миг      
Рисует кровь, боль брата, крик.          
Из груди Рувима стон             
Вырывается, и он
Перед братьями упал      
На колени и сказал:
«Молю вас, кровь не проливайте.
Рук своих не обагряйте!
Коль так избавиться хотите,
Лучше в ров его столкните!»
В ответ смешок лишь приглушённый
Такой чужой и отрешённый…
Он ползал, он тянул к ним руки,
Но братья оставались глухи.
Ужас Рувима охватил.
Он, как ужаленный, вскочил,
И, закрыв лицо руками,
Прочь умчался со словами: 
«Пусть Святые Небеса
Пощадят мои глаза!…»
Только с виду Рувим скрылся,
Тут же Иосиф появился. 
                2
«Ага!… Приполз!… Змеёныш!… Гад!»
Братьев глаза огнём горят.
Ни звука с уст не проронив,
Моргая часто, рот открыв,
Стоит Иосиф в лунном свете,
Один как перст, на всей плане…
А братья, словно волчья стая,
Подступая, окружая,
Кольцо вокруг него сжимали
И наперебой кричали,
Удары смешивая с бранью:
«Чего возиться с этой дрянью?»
«Припёрся шпионить, чтоб доносить?
 Дабы пред батюшкой нас очернить?»
«Избранник «липовый»! Царёк!!!
Самозванный!!! Ох-ох-ох!!!»
«Кто звал в Дафан? Змеёныш! Гад!!!»
И удары, словно град               
Сыпались со всех сторон.
«Вот тебе поклоны, трон!…»
Стоны… ударов звук глухой.
«А ну, срывай наряд цветной!»
С каждым ударом, с секундою каждой
Смерть приближалась походкою важной
К отроку юному, но вдруг Симеон
Брата упавшего бить прекратил,
Понизил до баса внушительно тон
И, как старший меж ними, проговорил:
«Уважим Рувима! Не возьмём его кровь,
А бросим пока его голого в ров!!!»…         
Братья послушались… отрока взяли
Верёвкою крепко руки связали.
«Умоляю! - Иосиф кричал, - отпустите!
Пощадите меня! Прошу! Пощадите!!!»   
Вороньё разлеталось от крика его,
Но тащили Иосифа те всё равно.
Они всё тащили его и пинали,
Наконец, подходящий ров увидали.
Верёвки проверив, на край привели,
В ров голым столкнули, а сами ушли.
И лишь «Помо-ги-те!», - жалобный зов
Издавал из глубин ими выбранный ров.

продолжение следует...