Великому и ужасному

Людские рожи с юнности приелись,
Уйти бы в лес и быть среди берёз
Где одиночества божественная прелесть,
Фантазий радость и блаженство грёз.

Был у меня один лишь собеседник,
К тому же друг единственный и старый,
Таинственный затворник и отшельник
Чьё имя стало символом кошмара.

Чьё имя на обложках жутких книг
С которыми не раставался с детства,
Он завладел душой моей и сердцем
Как только в его мир таинственный проник.

***************************************

В подводном граде Р*льех... средь древних монолитов
Во мраке и под толщею воды
Спит Ктулху вечным сном... глаза его закрыты,
Он спит и неземные видит сны.

Статуи и дворцы... прекраснейшие виды,
Колонны, храмы, рыб... глубоководных кров,
Ваятелей резцы... древнейшей Атлантиды
Из мрамора воссоздали Богов.

В своих безумных снах... и сумасшедших грезах
Я над землёю уносился вверх,
Шуб Ниггурат Йах... забрал меня на звёзды.
И жутким был Ньярлатотепа смех.

Я жертвы приносил... Богам ужасно мерзким.
Я посещал ДагОна темный храм...
Пилой тела членил... в подвале с Герберт Уэстом.
И кровь детей лил в чаши упырям.

Издав кошмарный вой... над лесом проносились
С ночными мверзями сквозь мрак и сизый дым.
Я почитатель твой... Великий Говард Филлипс
И заражён безумием твоим.

Однажды ночью шёл... домой по переулку,
Услышал песнопение бродяг
О том, что мертвым сном... уснул в Р*льехе Ктулху
Но оживет немного погодя.