Он слишком много верещал

Он слишком много верещал, не мог нормально, просто жить,
 Всё лез куда-то, наущал, хотел особо видным быть.
  Такой вот местный геморрой с поганой кашей в голове
   Из щели вылез, мол, герой, а раньше был под стать сове.
Не слышал раньше я о нём, он ни с плакатом не ходил,
 Ну, может, ночью, а не днём и за базаром, пёс, следил.
  Не знаю, нюхал ли он порох по старой памяти иль дурь,
   Но в черепке какой-то шорох напомнил шум кровавых бурь.
Он стал права свои качать на право даты отмечать,
 Которые и сам забыл при строе том, что раньше был.
  Ведь как-то всё пересидел, но вылез всё же, будто клоп
   И стал кусать, чтоб люд зудел – привил своё и сразу в гроб.
Ну, лёг и лёг… и слава Богу… собака пусть поднимет ногу,
 Отсалютует пусть ему, раз кончил жизнь не по уму.
  Похоронили радикала… ради чего – есть в том ответ…
   Нет в нём ни крепкого закала, теперь и запаха-то нет.