А у нас за деревней встал табор

А у нас за деревней встал табор,
На лугу, возле самой реки,
В юбках пестрых цыганки и шалях,
Аромат другой жизни несли.
И цыганки гадали на картах,
Наперед нам гадали судьбу,
Не осталось в деревне той хаты,
Где бы кто-то сказал: Не пущу!

Жизнь другая, в ней сладость и воля.
Словно бег скакуна по степи,
Это струны в судьбе, это доля,
Жажда вечная звона любви.
Будто девку украсть из окошка,
Наслаждаясь запретом плода,
На рассвете ласкать лучик солнца,
За душой не имея гроша.

И шумел табор вольною жизнью,
И костры зазывали гостей,
Песни звали звенящею ширью,
Будто в небе полет журавлей.
И цыганки нарядной ватагой,
Предлагали судьбу испытать,
И чернявые, стройные парни,
Приглашали на танец девчат.

И деревню накрыло волною,
И девчонки влюблялись в цыган,
И гитары звенели струною,
Накрывал землю жаркий закат.
Где-то драки случались за девок,
И с конюшни украли коня,
А со свадьбы сбежала невеста,
Воли сладкой глотнув и огня.

Снялся табор однажды с рассветом,
Потянулись кибитки вновь в даль,
Звон гитар прозвенел тихим эхом,
И в душе стало что-то вдруг жаль.
Захотелось вдохнуть этой воли,
И к цыганам в тот табор уйти,
Целовать с лаской тихие зори,
И тянуть эту сладость судьбы.