Кольчугинский старец

               
               

  « НА КОГО БО ВОЗЗРЮ? ТОЛЬКО НА КРОТКОГО И МОЛЧАЛИВОГО И ТРЕПЕЩЮЩЕГО СЛОВЕС МОИХ » ( ИС. 6,2).

    Богата русская земля тихими праведниками божьими. Служили они Спасителю Верой и Правдой в любые времена, при любых властях. Об одном из них, а именно старце Сергее Евстигнееве, хочу рассказать читателю.


    Старец Сергий Емельянович Евстигнеев родной брат моей бабушки.

    И вот я, внучатая племянница старца Сергия, Богданова Нина Васильевна, решила вспомнить всё, что слышала о своём двоюродном дедушке от мамы, тётушек, маминых сестёр, от деды, маминого отца и от других людей, знавших старца лично.
    В Летописях Свято-Серафимо-Покровского монастыря, в городе Ленинске, имеются записи о моём дедушке, там трепетно относятся к его памяти, и уже почти  год читают на молебнах Акафист старцу Сергию Кольчугинскому (по благословлению Преосвященнейшего Аристарха епископа Кемеровского и Новокузнецкого).

    Но мне бы хотелось вспомнить как чтили память старца в его собственной семье, как он помогал при своей жизни, и помогает сейчас всем, кто попросит его о молитвенной помощи перед Богом. И не прервётся цепочка памяти о праведнике  русском, который при жизни сумел выполнить заповеди Господа, и шёл по стопам Христа, не имея собственного жилья, не имея лишней одежды, не имея даже паспорта. Всё его богатство было две книги: Евангелие и молитвослов.

    В трудные годы войны и репрессий подкреплял он людей молитвой, учил их мужеству и вселял веру в Христа. Облик старца хранит небольшая чёрно-белая фотография военных лет, передающая равномерное свечение над головой. Эта фотография из нашего семейного архива (она опубликована в книге "Старец земли Кузнецкой" на моей странице).*
    В 1977 году, уезжая на постоянное местожительство в Москву, в числе многих фотографий своих родственников, я забрала и фото отца Сергия (именно так звали его в нашей родне: отец Сергий). Но сияния над головой тогда не было.               
    Оно появилось в 1989 году. И только через несколько лет узнала я, что именно в 1989 году вырос из пепла, разрушенный ранее, Покровский Храм в городе Ленинске-Кузнецке. А в 1992 году, с Божьей помощью, впервые в Кузбассе, возникла женская обитель: Свято-Серафимо-Покровский монастырь, о появлении  которого перед смертью поведал старец своим духовным  чадам сорок лет назад. А было это так.
    Незадолго до смерти, в 1952 году (год моего рождения), сказал он следующие слова: « Много ещё сметут церквей. Но придут и другие времена. После правления богоборческой власти, Храмы будут возрождаться из руин, строиться заново, и в нашем городе тоже будут новые храмы, и будет монастырь, а построит его человек, носящий такое же имя как и у меня: Сергий.» Первым настоятелем и строителем Покровского храма стал Сергий Плаксин. Сбылись предсказания старца.
 
    Восстановились церкви и засияли на них кресты! Открылись двери Храмов! Открылся монастырь: Небесная обитель на Кузбасской земле. Был ли старец Сергий монахом или священником, или просто глубоко верующим во Христа человеком - знает только БОГ. Но по молитвам праведника случались чудеса исцелений, приходила неожиданная помощь и даже простая  беседа с ним приносила послабление в скорбях и печалях. Незадолго до смерти, матушка Августина, монахиня,ухаживающая за ним очень плакала: « Как мы без вас? Кто нас подкрепит?»

    Старец ответил: «Вы и после смерти обращайтесь ко мне. Я вам помогу. Я буду ближе к Престолу Божиему, и буду за вас молиться». Смерть свою он предсказал день в день. Сказал буквально  следующее: «5 го марта за мной придут Святитель Николай и Серафим Саровский. Они мне лапти принесут».

    И вот 5 го марта, в маленькой комнатке,где жил последние годы уже слепой старец, собралось много православных людей. В какое то мгновение, он чуть приподнял голову и сказал радостно:
   «Зажигайте свечи и пойте молитвы! Встречайте дорогих гостей! Ко мне едут!» 
И вскоре праведник отошёл к Богу.               

                Воспоминания .
    Я ещё не родилась, когда старец Сергий покинул этот мир. Но его праведность и набожность, несомненно, влияли  на весь строй нашего многочисленного семейства. Род  мой, по линии матушки, идёт от Емельяна Евстигнеева, из – под города Ржева. Семья была многочисленная. В конце 19-го века, в центральной части России лютовал  голод. Многие в то время уезжали за Урал, в поисках другой жизни. Поехал искать счастья для своей семьи и мой прадед. Так моя бабушка и её брат  Серёжа, а также трое старших их братьев, стали сибиряками, жителями города  Кольчугино. 
    Одно из первых воспоминаний детства: комната дедушки (маминого папы).
Вверху, в уголке, икона, в золотистом окладе, на комоде старинная книга с крестом. Медовый запах свеч. Под иконой металлическая тросточка. Дотрагиваюсь до неё осторожно. Холодный металл обжигает пальцы. Немного страшно и любопытно. Всё по-другому в комнате деды. Таинственно, загадочно и необычно. Спрашиваю:

  « Деда, а кто там, наверху, в золоте?»
    Деда отвечает: «Спаситель».
  « А кого он спасает?»
  « Всех.»
  « Отчего?»
  « От зла.»
  « А что такое зло?»

  Дедушка гладит меня по голове и молчит.

« А зачем здесь стоит палочка? Она твоя?»
« Нет,- отвечает деда,- это тросточка  твоего второго дедушки, который ушёл от нас.»
« А куда ушёл?»
« На небо!»
« А на небе живут?»
« Живут, когда становятся ангелами.»
« А нарисуй мне ангела!»

  И деда рисует мне ангела с белоснежными крыльями. Радости моей нет конца.
Второе детское воспоминание, связанное с отцом Сергием, - испуг. Давно уже я понимаю, что это был не испуг, а лицезрение чего - то мощного и неземного, сверхъестественного и загадочного. Такое  чувство испытывает человек, когда  находясь в тёмной комнате, вдруг видит, как открывается дверь и в помещение врывается яркий свет. Но для маленькой девочки это состояние было испугом.
               
    Мы с родителями жили уже в Кемерово, но к деду,  маминым сёстрам и дяде Ване, жившим по-прежнему в Ленинске-Кузнецке, ездили часто. И вот однажды заехали к тёте Вале, моей крёстной, которой сейчас 83 года, и дай ей Бог ещё долгие лета! Мы зашли в переднюю, и стали раздеваться, а я подняла голову вверх, и закатила глаза от страха. На меня летел  ангел с лучистыми глазами, и огромными  белоснежными крыльями за спиной. Я крепко зажмурила глаза, и съёжилась. Тётушка встряхнула меня:
  - Что с тобой племянница?
    Я будто в рот воды набрала, и глаза боюсь открыть.
  - А кто там у тебя?
  - Где?
  - В углу, над шкафом!
  - Так отец Сергий, твой двоюродный дедушка! Я увеличила маленькую фотографию и поставила на шкаф. С работы прихожу, а он меня встречает.

    И взрослые стали заниматься своими делами. А я, встав на стул, начала рассматривать фото дедушки. На меня смотрели огромные голубые глаза неземной красоты. Но смотрели как-то необычно, заглядывая в душу и сердце, и пронизывая меня насквозь. А снят он был  так интересно, что руки были похожи на крылья, а голова приподнята вверх. И казалось, что он застыл перед полётом. А мне этот полёт уже и увиделся. Это была одна из трёх фотографий, которые хранились у нас, в семейном архиве. Две фотографии были сделаны после войны, когда  старец был уже слепенький, а вот та которую я увидела впервые, и которая поразила  моё детское воображение, была сделана когда дедушке было лет 25, и глаза его были ещё зрячими.
   Прошло много лет, но то потрясение не забылось. Что-то неземное было в той фотографии, как будто фотограф запечатлел душу чистую как родник, и светлую  как зорька. А детский невинный взор узрел у праведника и крылья за спиной.
 
   Воспоминания иногда очень тревожат душу и хочется закрыть их, как страничку фотоальбома, но не получается. Печаль о близких родных людях, которые давно  ушли в мир иной, как родничок журчит в душе, и не иссякает...

   Помню одно праздничное застолье. Ещё все живы. Ушла только моя бабушка, мамина мама, а остальные здесь, за столом. Деда, мама, папа, все тётушки, дядя Ваня, все с жёнами, мужьями, детьми.               
   Деда запевает:

 - Хас булат удалой, бедна сакля твоя! Золотою казной, я осыплю тебя...
Дети подхватывают:               
 - Дам коня, дам кинжал, дам винтовку свою.
   А за это, за всё, ты отдай мне жену.

   Песен пели много, но « Хас булат удалой», и « По диким степям Забайкалья» - были моими любимыми. Дедушка, мамин папа, и его взрослые дети пели так слаженно и красиво, что вокруг всё замолкало. Мы, забыв игры, слушали дивный хор.
   Незабываемое впечатления детства! Окна открыты. И песня разносится по округе. Через какое–то время хор стихает. Молчание. И начинается самое главное для меня:
воспоминания старины. Всегда разные. Всегда интересные и необычные. Мои сёстры и братья убегают на улицу. Маленькие сестрёнки укладываются спать, а я сижу, забившись в уголок дивана, и вслушиваюсь в то, о чём говорят мои любимые взрослые. Мне это интереснее всего на свете. Но история моей семьи это долгая история, сейчас я вспоминаю  моего дедушку праведника, монаха в миру, старца Сергия, о котором всегда добрым словом поминали мои родственники.

   Если первое детское воспоминание о нём было связано с необычным  испугом, когда увидела я его ангелом, то второе: с удивлением.
   Из Лениска-Кузнецкого  приехали к нам, в Кемерово, родные. Праздник Победы. Мои родители, фронтовики, рассказывают о войне. Мама закончила  медицинский техникум прямо перед войной, и в первые месяцы была  демобилизована на фронт. За  четыре года службы в медсанбате, под непрерывном огнём, мама, как и все её боевые подруги, спасали жизни бойцам, потеряв много  товарищей, но домой, весной 1945 года, она вернулась без единой царапины. Радости дедушки с бабушкой тогда не было границ. Среди общего шума и веселья, вдруг возникла минута тишины, и  отец Сергий, сидя в уголке, опираясь на свою  тросточку сказал:

 - А я, раба божья,Татиана, веничком от тебя пули отгонял, вот и не задела тебя ни одна из них.
   Тетушки говорили, что он всех называл так: раба божия, раб божий.

   И вот те слова - «веничком от тебя пули отгонял» - были вспомянуты и тогда, в день встречи родных у нас, в Кемерово. Мне тогда было лет девять и я никак не могла  представить всё это. Как это «пули веничком отгонять»? Да и сейчас мне этого не постичь. Это чудо...
 
   Во время войны молился старец Сергий не только за мою маму, свою племянницу, но за весь русский народ, и за нашу Победу в страшной войне. Но война – войной,  а закон-законом. И в  первые годы войны, ярый атеист, участковый милиционер того района, где бывал отец Сергий, объявил на старца охоту, как на врага коммунистической жизни, распространяющего «опиум религиозный» для народа. 
               
   Мои бабушка и дедушка были людьми мудрыми, и тогда уже понимали, что Сергий  человек не от земли, это человек странник, это божий человек. И относились к нему соответственно. Не мешали ему в хождениях по деревням и сёлам с проповедью о Христе. Жил он как птица небесная, и удержать его в доме никак нельзя было. Это, видно, уже Богом так было положено.
   Русскому человеку без Веры никак нельзя. Вот и тянулись люди к праведнику.
               
   Но власти решили его прибрать к рукам. Не тут то было! Православный люд укрывал молитвенника, как мог. Жил он то у одних, то у других верующих, и хотя на него уже была объявлена охота, избежал ареста. А было так:

   Однажды, жил он в деревне Христиновка, недалеко от Ленинска, у рабы божьей Валентины. Молился он за всех не только днём, но и ночью, а если очень уставал, ненадолго ложился на сундучок, стоящий у стены, за занавеской. В тот вечер, старец прилёг после долгой  молитвенной  работы. В дверь громко постучали. Валентина открыла. Вошёл уполномоченный, и сразу (по свидетельству самой Валентины) начал о главном:
 - Говорят у тебя  старец часто бывает? Ты должна  доложить в милицию, когда появится, а не то...смотри! Ты же знаешь, что его милиция разыскивает.
   Валентина стояла ни жива, ни мертва, а уполномоченный расхаживал по дому. Заглянет за печку, и отойдёт. В комнаты заглянет, и отойдёт. В кладовую заглянет и отойдёт.
   И вот он подходит к занавеске, и начинает её открывать, сердце Валентины холодеет, и сжимается в комочек. Но уполномоченный, не открыв до конца  занавески, и не заглядывая вглубь, резко поворачивается и идёт на выход. Уходя повторяет:
 - Смотри! Сразу доложить, если узнаешь где старец.
Когда женщина пришла в себя, и рассказала свои волнения, отец Сергий ответил:
 - Ты, раба божья, ничего не бойся. Мы ведь с Господом! Вот он нас и укрыл.
А уполномоченный и не увидел бы меня, ведь я непрерывно творил Иисусову молитву.
 
Он говорил всегда следующие слова:" Истинно решившийся служить Богу должен  творить Иисусову молитву сердцем и душой. В ней - защита от врагов видимых и невидимых.
         «Господи Иисусе Христе! Сыне Боже, помилуй меня грешного»
               

   На миссионерское служение Богу отец Сергий вышел ещё до войны. Он был проповедником слова Божьего. Мой родной дедушка рассказывал:
 - Бывало  придёт в село, остановится в избе верующего человека, а уж и молва по дворам пошла: «отец Сергий здесь»! До ста человек собиралось по домам, чтобы услышать Псалтырь, Святое Евангелие, чтобы послушать о Христе и о Спасение. 
   Ходил он в одежде, что Бог пошлёт. Последние же годы и вовсе в одном стареньком, ветхом пальтишке. Моя бабушка и её братья были людьми зажиточными, и покупали ему добротные вещи, но они странным образом исчезали, а он по-прежнему оставался в своём стареньком пальто. Новые же вещи раздавал, по его словам, более нуждающимся в них людям.
   Тогда в Сибири морозы доходили до сорока градусов. И родные спрашивали его: «Как же ты? Разве не мёрзнешь?» Он отвечал: «Меня молитва греет».

   Ещё тётушки вспоминали, что говорил он тихо, а в основном молчал. Одна из его племянниц (моя тётя) в молодости была очень бойкой, говорливой и, что называется, острой на язычок. И сказал ей однажды старец Сергий:
 - Тебе, раба Божья, надо водички в рот набрать и глаза завязать.
 - А я много позже поняла о чём говорил дядя,- вспоминает тётушка,- говорил он о том, что нельзя осуждать поступки  других, нельзя обижать людей нелепыми шутками.
   Часто говорил старец своим племянникам также о жизни вечной, к которой надо готовиться здесь. И всё это было им, молодым очень странно, ведь везде трубили об атеизме, о том, что Бога выдумали.
   Дядя казался нам, - вспоминает  моя крёстная, – очень странным. Мяса не ест,  всё молится в уголке, и нас просит молиться, а нам до молитвы ли? Но запомнили мы всё-таки, на всю жизнь его слова:
  «Молитву всегда творите!Без молитвы ничего не делайте. Да крестное знамение накладывайте правильно, не торопитесь,в этом важном деле не нужна спешка»
   Однажды кто-то из соседей спросил старца:
 - Были ли у вас женщины?
   Он ответил кротко и тихо:
 - Я чистой воды монах. Никогда я не видел и не осязал женского тела.
               
   Когда отец Сергий стал известен своей праведностью, многие приходили к моей бабушке, его родной сестре, и спрашивали о нём: как рос, чем занимался, как пришёл к Богу? И она говорила, что родители их были людьми верующими, но среди  детей самым набожным был Серёжа. И с самых малых лет он был необычайно смиренен и покорен. Много молился, мало ел с детства. Не обучался грамоте, а Священное Писание  читал свободно. Как это происходило, одному Богу ведомо! Семья большая, работы много.Наработаешься за день, и с ног валишься, а Серёжа, как бы не уставал, всегда на ночь читал Священное Писание.
            
   С самой ранней молодости он знал все церковные праздники, и напоминал родственникам о них. Соблюдал посты, среды и пятницы, хотя что ему то было соблюдать, мяса он не ел вообще.
   Рассказывала ещё бабушка, когда снесли все Храмы в округе, брат её очень сокрушался. Но однажды прошёл слух, что в соседней деревне оставили одну маленькую церквушку и священнослужителя не тронули.

Деревушка была в 20 верстах и Сергий ходил туда на богослужения и в лютые морозы и жаркое лето. В любую погоду.               
   Когда перестала действовать церковь и в Красном селе, верующие стали собираться по домам, и старца ждали в деревнях, как ждут солнца в пасмурную погоду, так как священнослужителя сослали «из Сибири в Сибирь», а без молитвы верующий человек не мог. В то время, дедушка Сергий ушёл из дома своих родных, и стал проповедником Слова Божьего. Жил, где придётся, чтобы только донести до народа смысл Веры в Бога Единого. По словам очевидцев, был он всегда  добр и приветлив, радушен и спокоен. Слова Священного Писания, объяснял толково и доступно, утверждая, что  русского человека  никто и никогда не разлучит с БОГОМ.
    Всплывает ещё одно яркое воспоминание из детства: Могилки.
    Да, именно так в Сибири называют кладбище.
    В начале 60-х годов, когда ещё не были открыты церкви, народ отводил свою душу на могилках. Большевики разрушили Храмы, но оборвать связь русского человека с Богом они не смогли. 
    С детства помню Пасху, родительскую субботу, Николу, Казанскую, Владимирскую. Эти слова всегда были на слуху. Народ чтил религиозные праздники, и не прекращал общения с Богом. Но так как не было церквей, шли на могилки. Одевались красиво, нарядно, на пасху крашенные яички, куличи, конфеты, печенья. За оградкой ушедших предков всегда стояли скамеечки, стол, за которыми усаживались родственники, и вспоминали своих родных. У нас, у детей не было никакого страха перед кладбищем, да и до сих пор нет, так как это место было светлым и значительным, по разговорам взрослых. И уже много, много лет спустя прочла я у Святителя Николая Сербского, что кладбище это нива Божия!

   У могилки дедушки, старца Сергия, всегда было очень много людей. Выстраивалась очередь. Подходили к его кресту, целовали, что-то просили, или
просто плакали, как тут не вспомнить Феофана Затворника, с его          
словами: « Христианину не быть без креста!» Но церковные кресты были сметены, и остались они только на кладбищах.               
   К дедушкиному же кресту было особенное почтение. Уж кто на себе испытал его молитвенную помощь, кто первый начал брать земельку с его могилы,- неизвестно. 
   Но слухами земля полнится. По городу стали говорить, что помогает его земелька, если прикладываешь её к больному месту. А если мучают головные боли, надо приложиться к кресту, и боль уходит. Одна женщина рассказывала  моей крёстной, что не ходила совсем, её приносили на могилку старца... И вот она пришла уже своими ногами.
   А в 80-х годах, когда в Ленинске открылась церковь, стали на могилке  праведника служить панихиды, читать акафисты и возносить молитвы к Богу. Никогда не зарастала тропа к чтимому старцу.
   Последние годы жизни отец Сергий терпел большие скорби. У него перестали двигаться ноги. И он ослеп. На богослужения он уже не ходил, но оставшись дома, пел «Херувимскую», «Милость Мира», и другие  церковные песнопения. Службу он знал наизусть. Матушка Августина, которая ухаживала за ним, рассказывала как приходили после службы прихожане и говорили:
               
 - Отец Сергий! Если бы ты знал, сколько было народу! Даже поклон нельзя было сделать.
 - Да как же, - отвечал старец,- я был на службе. Там только четыре человека молились.
   Прихожане от удивления замолкали, потом осторожно спрашивали:
 - А что же остальные?
 - А остальные думами дома были, дела делали мирские. Не молились...
Но самое удивительное: он называл имена тех, кто был в Храме и молился.    

   До конца жизни своей, до последнего издыхания был он добр, терпелив и ласков с людьми, молился за них каждую минуту, творя не одну сотню Иисусовых и Богородичных молитв в день. И в мир иной ушёл с молитвой и улыбкой на устах.
   
   Можно и закончить свои воспоминания. Сказано достаточно. Однако не могу не упомянуть о том, что видела собственными глазами, и как ощутила защиту и помощь  старца на себе, и на своих самых близких людях.
   Мой двоюродный брат Александр, в 90-е годы, попал в крупную передрягу. Обокрали его, раздели  и выкинули в степи сибирской. Рядом никакой дороги, мороз  - 40. Осталась на голове старая шапка. Он встал на неё одной ногой, другую поджал как цапля, и начал молиться (хоть раньше и не делал этого), молился своими словами: «Господи, помоги!» Потом не переставая стал кричать: «Дедушка! Отец Сергий, помолись за меня!» Через некоторое время он услышал рёв двигателя. Как оказалось  недалеко была дорога, её запорошило снегом, и по ней проезжал  грузовик. Водитель, дай Бог ему здоровья,  посадил  моего брата в кабину, и удивлённо рассказал,что по этой дороге ему совсем не надо было ехать.

   Примеров молитвенной помощи старца много. Приведу ещё один.
Этой весною,в мае, я поехала на свою малую Родину. Несомненно, что в первую очередь стремилась на могилки, но что-то всё хворала. Однако устроилось так, что в один из дней, совпали планы всех моих родственников и надо было отправляться в путь. В машине я заснула, и не заметила как мы приехали. На улице было очень холодно.
   «На этом погосте практически все мои старшие родственники,- подумала я,- дяди, тёти, бабушка, дедушка, брат, и надо бы всех обойти, почтить память, а я еле жива от болезни. А когда  ещё сюда попаду? Что делать?»

   У входа на кладбище огромная вывеска: «Проход к могилке отца Сергия». И стрелочка указана. Раньше этого не было. Подходим к оградке. Берёза стала  такой  высокой! Я помню её с детства.

   Прикасаюсь лбом к могильному кресту, прошу отца Сергия помолиться о нас грешных. Потом добавляю тихо:«Дедушка! Помоги ко всем ушедшим зайти, я еле на ногах стою!»
   Поднимаю голову вверх, а прямо на меня, с его берёзы, смотрит тоненькая сосулька. Наташа, моя двоюродная сестра, говорит:
 - Это тебе подарок от отца Сергия!
   Я беру в руки сосульку, и она очень быстро тает. Из ладони пью ледяную воду.
Через час мы возвращаемся к машине, обойдя всех наших родных. Болезни моей как не бывало. Спасибо дедушка Сергий. И Слава Богу за всё!

*На фото старца Сергия два раза появлялось масляное мироточение,  с дивным благоуханием: первый раз в 2002 году (на Великий Праздник Пасхи), второй в 2011 (на праздник Введение во Храм Пресвятой Богородицы). Это фото можно посмотреть

здесь: http://www.stihi.ru/2015/06/10/3568

Фото, опубликованное над этой статьёй, сделано в Киеве, когда дедушка совершил паломничество в Киево-Печерскую Лавру. Еще до войны.

                Храни вас Господь молитвами старца Сергия.