Жужжащий дух

                1

Цветам, растущим на Парнасе, тесно.
Жужжание – душа твоя не спит
и, как цветок, пчелу она поит.
И, стало быть, тебе найдётся место –
одна из сотен сота, иль ячейка
в читательской душе, с горчинкой мёд,
куда всегда жужжащий дух несёт
с цветов Бодлера, Батюшкова, Блейка…

7.12.2008

                2. Ахен

Тёмные фразы лишаются смысла,
но ощущенье и смысл – антиподы:
стоит ли сравнивать разные вещи.
Стих, созревая, толкается словом? – 
да, ощущаю навязчивый Ахен,
где выползает улиткою песня
из скорлупы каролинговой тени
на стебелёк ньюмодерна. Чернеет
строго латиница в лоне капеллы:
напоминание нашей эпохе,
что суета всё. Права лишь улыбка,
та, что из мрака столетий лучится,
словно звезда, что погибла когда-то.
 
Где проверяется временем Ахен,
ухом собака во сне шевельнула:
Ночь, опускаясь, играет на арфе.

2008   
 
                3    

Покой кисейный променяешь на
гарем страстей, бурлящий во флаконе
с наклейкою «поэзия». На троне
приамствовать бессильна Тишина.
Зрачки твои вбирают письмена –
когорту букв, – солдат, готовых к бою,
(в коне сидящих, что затащен в Трою)
подобие. В твоей душе война,
читатель мой; чертей впускаешь в душу.
И вот они бесчинствуют и жгут
воздушный замок. Пламя лижет тушу
сонетного коня… Таков этюд
пристрастия к поэзии, дружище.
Отдай покой взамен духовной пищи!

1.05.2009

                4. Иорданская параллель

Пророк и поэт начинаются с одной буквы
и заканчиваются приблизительным смыслом;
«Вся власть сове(поэ?)там!» вышито на хоругви:
чертёнок насилу уносит копытца, с визгом,
опалив шёрстку революционным глаголом
(полтергействующий со времён фифы Пандоры).
Слово никак не сравнимо с осиновым кОлом,
ибо вылетев нудит попугайничать горы.
Отдаёт швартовы команда «Левиафана»,
уходя в море эгрегора. Чем ближе к тайне,
тем строфа иль фраза выглядит более странно;
об одном лишь мольба: арфа Эола играй мне
грешному или бездарному! Но безупречность
не имеет ничего общего с вдохновеньем;
Есенин/Исайя, проецируя вечность
на земной план, движимы иорданским теченьем
за голубицей, мастером смертельного трюка,
садящейся ветру на длань. С привкусом ментола
дожди облегчат дешифрацию святозвука:
ветра стекают в речь – играет арфа Эола.
И песня сия не бальзам на душу, не «Береш
Плюс», не, тем паче, аналог кремлёвской таблетки.

…В песках времени скитается джинсовый дервиш
и в блокнотик парнасские заносит заметки.

7.11.2008