Когда мне будет тридцать три

Когда мне будет тридцать три, я буду раскидывать руки в стороны,
в перманентном ожидании обнять каждого
Сидеть в безмолвии напротив мужа и следить за взмахами ложки вверх-вниз
Когда мне будет тридцать три, я смогу всех простить к тому времени,
Выплачу все то, чем засоряется мое энергетическое тело, обрету наконец спокойствие
Когда мне стукнет тридцать три, Земля будет вращаться как бешеная
Я или попаду в резонанс,удерживаемая центробежной силою
Или меня просто вышвырнет на окраину огромной Вселенной
Которая, на самом деле бесконечная и бескрайняя
И тогда не будет ни мужа, ни ложки, и некого обнимать.
Когда мне будет тридцать три, кто-то скажет "Ну что? Жизнь не зря прожита?"
А я начну изображать мыслительную деятельность или ляпну правду - "Я не задумывалась
Вы знаете, не надо искать смысла там, где нет его"
А они будут удивляться, показывать пальцами, а дома анализировать
А может и правда нет его, смысла этого? И зря тогда дом в кредит я взял?
Когда мне будет тридцать три, меня упрекнут в посредственности
Почему так мало зарабатываешь? Квартира маленькая, мужнина, за душой копейки какие-то
Тогда я помолчу минут пять и отвечу им
"Знаете, я не хочу зарабатывать
Я глупая, глупая женщина, милые. Зачем вы это все у меня спрашиваете?"
Когда я буду в таком возрасте, который еще называют веком Иисуса
Я буду творить без всякого материального стимула и желания самореализации
То есть, я не буду нуждаться в похвале и лестностях
А для себя рисовать, петь и музицировать.
Если кому-то буду мешать, уйду в другую комнату, на берег моря или реки медитировать
Моря или реки - зависит от того, куда занесет меня
Но присутствие в этом городе естественных водоемов не обсуждается
Если муж устанет от моей музыки - то пусть разводится
Хотя не думаю, что буду жить с тем, кто уставать будет
Скорее, разделять. Но когда-нибудь все равно иссякнет
И терпение его закончится.
Тогда придется собрать все три чемодана, из которых два - на колесиках
Обнять его напоследок, попросить "Прости меня"
Смириться с тем, что больше не услышу, как он стучит ложкой о дно тарелки с цветочками,
Играет вечером на своем Гибсоне  и с интересом осваивает мои клавиши
Тогда все опять спросят "Ну и зачем? Зачем же ты это сделала?"
А я отвечу им... А нет, я даже не отвечу им.
Когда мне будет тридцать три, я, кажется, перерожусь заново
Хочу увидеть, как разлагается спектр и эфирную плотность среди физической
Друзей у меня будет всего-то несколько, но самых близких и самых преданных
И даже если они не верные, то я закрою глаза и приму как должное
Когда мне будет тридцать три, я буду на самом деле младше на десятилетие
Я совсем не буду недовольствоваться и буду любить всех до единого
А не кого-то определенного.
И будут говорить мне "Рожай ребенка, и даже нескольких"
А спорить незачем, и я кивну, что мол, согласна я
И слицемерю, ибо внутри прекрасно понимаю, что не рожу ни одного ни нескольких
Ведь не за этим сюда пришла я и дожила до тридцати трех не углубляясь, все на поверхности,
чтобы бросать резко тут якорь и тем же самым тормозить процесс
Когда мне будет тридцать три, я обрету безмолвие
Ибо общаться предпочтительней на уровне разума
Обрету мир и свет, и то спокойствие,
Которого сейчас так не хватает мне.
Когда мне будет тридцать три, я буду заменять искусственное на естественное,
Писать при факелах, есть только то, что само падает с дерева
Отдам кому-нибудь свой телевизор с ноутом,
Ибо не будет эгоистической потребности в самореализации
Ну это в том случае, если останусь дома жить
А если не останусь, то раньше тридцати трех осознаю все.
Когда мне будет тридцать три, мир обретет свои оттенки, привкусы и многозвучия,
Сменит на белое все то, что мерцало помехами и где шли полосы
Растра не будет, будет отчаянный свет того спокойствия,
Которого сейчас так не хватает мне.
Я буду сидеть за своим мольбертом и рисовать с подтеками
А стены в мастерской будут менять цвет, как мне захочется
Как того требует та муза творчества,
От  темно-коричневого до белого
Тогда мне скажут "Зачем ты это делаешь, ведь смысла нет ни в чем?"
И я отвечу "Вот потому и делаю".