Колобок Русская народная сказка

Тем, кто спокойно жить мечтает,
У нас в стране вполне хватает
Таких медвежьих уголков,
Где скрыться – пара пустяков
И где спокойствие и тишь
(конечно, если не храпишь).

Под шифоньер мобильник спрятав,
«в деревню, к тётке, в глушь, в Саратов!»,
А то и дальше мы не прочь,
От суеты и шума прочь –
Восстановить свои нервишки
И растрясти жирка излишки.

Пока мы бурно ускорялись,
Деревни тихо разорялись.
Кто помоложе – навсегда
Переселялся в города,
И не покинули избушки
Деды седые да старушки.

Где жили наши дед да баба,
Развал такого же масштаба
Достиг в деревне, и она,
Вся в тишину погружена,
Стремилась в ноль неотвратимо,
А жизнь текла как будто мимо.

Но новым русским приглянулись
Места потише. Потянулись
Они туда на пикники,
Чтоб отдышаться у реки,
А после – в гульбище обратно
(и то, и то, видать, приятно).

Туда, где дедка с бабкой жили,
Дорогу тоже проложили,
Чтоб новых русских не трясло,
И их огромное число
Там в уик-энды появлялось,
И жизнь в деревне оживлялась.

А вся деревня – три избушки
На бугорочке у опушки.
Вокруг, как водится, забор,
За ним стоит сосновый бор.
Вблизи проходит автотрасса –
Конечно, мирового класса.

Легко избу узнать по крыше,
В которой, как сказали выше,
Живут тихонько старики:
Лишь поутру из-за реки
Успеет солнце появиться,
Та крыша словно загорится.

Ещё бы: сплошь, а не местами
Покрыта медными листами,
В сияньи солнечных лучей,
Конечно, ярче ста свечей
Ей и положено гореть –
Аж больно на неё смотреть.

В самой избе везде паркеты,
И в окнах в ней – стеклопакеты,
А в каждом – кондиционер –
Как будто тут миллионер
Решил на старость поселиться,
Чтоб за спасение молиться.

Все это верно лишь отчасти,
Ведь если даже нужной масти
Все карты будут выпадать,
То состоянья не создать.
И с кем играть-то? Только с бабкой –
На полведра малины сладкой.

А внучка предков обожала
И, как в Москву от них сбежала,
Сильнее стала обожать.
А на побывку приезжать
Она с «зелёненькими» стала,
Не говоря, где их достала.

Расспросами не донимая,
Легко на веру принимая
Всё то, что внучка им наврёт,
Дед думал так: «Раз прёт – пусть прёт!»
Но бабка быстренько допёрла,
Откуда зелень та попёрла.

В столице внучка не пропала –
Наоборот, в струю попала.
Спала обычно день-деньской,
Но каждой ночью на Тверской
Сил не жалеючи трудилась,
И результатами гордилась:

Как драгоценная игрушка,
Смотрелась старая избушка.
Всё было в ней заменено
Или хотя б обновлено.
Немало внучка средств вложила,
Но дедку с бабкой ублажила.

Конечно, бабушка сначала
Под нос о чём-то побурчала,
Но к святкам получив доху
И душегрейку на меху,
Бурчать и вовсе перестала,
На всё глядеть сквозь пальцы стала.

Вставала бабка с петухами
И, окропив себя духами,
За час-другой она могла
По дому сделать все дела,
Чтоб насмотреться сериалов
По доброй дюжине каналов.

Дед был романтик по натуре.
Давным-давно в макулатуре
Нашел собрание Дюма,
И от него был без ума,
По кругу всё подряд читая
И перечесть ещё мечтая.

Трудом не столь обременённый,
От дел домашних отстранённый,
Рябину пил на коньяке.
Меж грядок ездил на «Оке»,
Морковку из окна сажая
Или дозором объезжая.

От недостатка огорчений
Дед просто жаждал приключений
И как-то раз усугубил –
На колобка жену подбил:
«Давай, мол, чтоб развеять скуку,
Сваргань его на скору руку!»

Допёк, короче, дедка бабку.
Она сгребла его в охапку,
Пинком отправила на печь,
Чтоб не советовал, как печь,
Муки по факсу запросила
И круто тесто замесила.

Мука заморской оказалась,
И это, видимо, сказалось.
Двух сериалов не прошло,
А тесто, вроде подошло,
Само в духовку бы скакнуло,
Когда бабулька бы зевнула.

Однако бабка не зевала:
Оторвалась от сериала,
Всё это быстро просекла
И вольнодумство пресекла,
В духовку тесто поместила,
Анархии не допустила.

Как надо Колобок испёкся,
Но дед романом так увлёкся,
Что невозможно оторвать.
И на окошко остывать
Пришлось румяного поставить
И без присмотра там оставить,

Ведь дон Базилио с Хуаном,
Поевши йогурта с бананом,
Страдали дружно животом,
И чем всё кончилось потом
Настолько бабке знать хотелось,
Что у окошка не сиделось.

Без дела поскучав немножко,
Наш Колобок скакнул в окошко,
В калитку, мимо индюков,
Потом в «Оку» – и был таков!
Пропажа лишь тогда открылась,
Когда «Ока» из виду скрылась.

Всё б на места свои вернулось,
Когда б «Ока» перевернулась.
Тогда б настигли беглеца,
И за обедом подлеца
Обрёк бы дедка на съеденье
За столь плохое поведенье.

На счастье, оказалась трасса
И вправду мирового класса:
Была прямою как стрела
Да под уклон всё время шла,
И Колобок всё дальше мчался,
От дедки с бабкой удалялся.

Была прекрасною природа,
Великолепною погода,
Ласкало солнышко слегка,
Легко шла дедова «Ока»
Прочь от избушки над рекою,
Где стол с разделочной доскою.

Машина быстро дальше мчалась,
Однако сказка не кончалась.
Хоть на дороге было тихо,
Сюжет закручивался лихо:
Откуда-то гаишник взялся
И за «Окою» увязался.

А за мостом, за речкой тихой,
Влетел на трассу Заяц лихо
И так по трассе этой гнал,
Что Колобка в момент догнал
И улыбнулся плотоядно,
Поскольку есть хотел изрядно.

Косой любил все на халяву;
Угнал подержанную «Яву»
И рыскал каждый день окрест:
Где что увидит – сразу съест,
Потом ботву на место вставит
И, словно было так, оставит.

Косому хитрость удавалась:
Раз в грядках зелень оставалась,
Подозревали все мышей,
И нет бы Зайца гнать взашей –
Его приветливо встречали
И овощами угощали.

Как и должно было случиться,
Решил зайчишка поживиться
И начал зажимать «Оку».
Что было делать Колобку? –
Лишь только наглости набраться
И взять нахрапом постараться.

Чтоб показаться Зайцу выше,
Наглец подпрыгнул аж до крыши
И так косого обложил,
Что чуть в штаны не наложил
Сей неудавшийся хапуга
От беспредельного испуга.

Придя в себя, трусишка сразу
Дал резко газу до отказу
И выжимал из «Явы» газ,
Пока не скрылися из глаз
И мост над тихою рекою,
И Колобок с его «Окою».

…И Колобок, как нам известно,
Изрядно струсил, если честно,
Но сделал вывод: можно брать
Нахрапом, если наорать
Как можно громче, лучше матом,
И запугать сидевшим братом.

Он успокаиваться начал.
Гаишник на хвосте маячил:
Видать, коварная искра
Искрила не туда с утра
К тому ж, раздолбанная «Волга»
Не ощущала чувства долга.

А сказка дальше продолжалась,
И сбоку «Нива» вдруг прижалась,
С «Окою» встала борт о борт,
Сопровождая как эскорт
Сопровождает президента
И не беря за то ни цента.

Была своя у Волка «Нива» –
Легка, надёжна и красива.
И проходимость у неё –
Ей всё равно: асфальт, жнивьё…
Купив её, Волк понял сразу:
Она ему как по заказу.

Чтоб постоянно быть с наваром,
Волчара стал ветеринаром.
Но терапию не любил
И всех по-своему лечил,
Лекарства просто презирая
И скальпель им предпочитая.

Всегда с особою любовью
Волк относился к поголовью
Ягнят, баранов и овец:
Он был им прямо как отец.
Но, к сожаленью, оказалось,
Их излечить не удавалось.

И днём, и ночью Волк мотался
По сёлам, всем помочь пытался,
Но, тем не менее, росло
В районе вверенном число
Заболеваний с каждым годом
С летальным, так сказать, исходом.

Несложно было догадаться,
Что Волк захочет попытаться
«Оку» к обочине прижать,
Что мало шансов убежать
У Колобка теперь осталось,
А счастье всё не улыбалось.

Но Колобок не собирался
Легко сдаваться. Разорался
На Волка, да при том «на ты»
И пригрозил, что на унты
Хапугу серого отправит
И тем порок его исправит.

Потом чуть громкость поубавил
И убедительно добавил,
Что на пути своем лохов
И посерьёзнее волков
Встречать нередко доводилось,
И потрошить всех приходилось.

От пациентов Волк ни разу
Такого не слыхал. Он газу,
Не приходя в сознанье, дал,
Рванул – и долго не видал
Его никто на трассе этой,
На летнем солнце разогретой.

Таким успехом окрылённый,
Почти на подвиг вдохновлённый,
Наш Колобок уже мечтал,
Чтоб кто-нибудь ещё пристал:
Ему развлечься так хотелось,
Что и в машине не сиделось.

И очень скоро он дождался:
За перекрёстком вдруг прижался
На «Волге» новенькой Медведь.
И не хотел же ехать ведь
Медведь за медом, а поехал
И вот на Колобка «наехал».

Пригретый местным руководством,
Определён на пчеловодство
Медведь уже давненько был,
И столько мёду он добыл,
Как никому не удавалось.
Но всё Медведю доставалось.

И всё Медведю с лап сходило,
Ведь по отчётам выходило,
Что среди пчёл был сильный мор,
И в ульях даже до сих пор
Пчёл работящих не набралось,
Чтоб мёда в норме собиралось.

А то, бывало, трутни сели
Перекусить – и мёд весь съели.
Чтоб пчёл от голода спасать,
Медведю сахар запасать
Тогда, конечно, приходилось.
И по отчётам всё сходилось…

У Колобка язык отнялся,
Когда Медведь с ним поравнялся.
Нет, он, конечно, встречи ждал,
Да вот не думал – не гадал,
Что не успеет оглянуться,
Как с Мишкой выпадет столкнуться.

Такого взять нахрапом сложно,
Скорее, вовсе невозможно.
Герой наш понял, что попал
Как кур во щи, почти пропал.
И луч надежды всё сильнее
Тускнел и делался бледнее.

Но тут послышался чуть слышный
Предупредительно-гаишный
Сигнал. Искра, видать, нашлась,
Машина с горки разошлась
И очень быстро настигала
«Оку», что целый день сбегала.

Медведь, заметив «хвост» гаишный,
Смекнув, что тут он – третий лишний,
Был раздражен и очень зол,
Но выбрал меньшую из зол
И придавил педаль до пола,
Чтоб избежать в правах прокола.

Опять беглец наш цел остался,
Но бабке с дедкой бы достался,
Когда гаишник бы прижал
Его «Оку» и задержал
Для выясненья всех моментов
И для проверки документов.

Но счастье снова улыбнулось:
В гаишной «Волге» всё загнулось,
Что выдает в цилиндр искру.
И так же, как и поутру,
Она со временем отстала,
И вновь «Ока» свободной стала.

А наш крутой, «под ноль» побритый,
Слегка испариной покрытый,
Уже в себя чуть-чуть пришёл
И приключение нашёл
Приятно нервы щекотящим
И удовольствие сулящим.

Глупец не испугался даже,
Когда навстречу на форсаже
«Тоёта» мимо пронеслась
И, заложив вираж, сошлась
Так близко с маленькой «Окою»,
Что нет проблем достать рукою.

Легко Лисе она досталась,
И потому кума моталась
На ней повсюду и везде,
Не утруждая при езде
Себя заботой о машине –
Бензин бы был да воздух в шине.

А ездить часто приходилось.
Как только дельце находилось
Такое, чтоб чего урвать,
Лису не нужно было звать –
Она сама об этом знала
И сливки все всегда снимала.

Ещё бы, ведь она хитрила,
Своих сообщников дурила,
Но выходило вечно так,
Что без кумы они никак
В таких делах не обходились
И щедро с ней всегда делились.

Лиса, «Оку» на трассе встретив
И Колобка в ней заприметив,
А также вспомнив, что с утра
Не ела и уже пора
Желудок чем-нибудь наполнить,
Решила рацион пополнить.

Мучное несколько полнило,
Однако не остановило
Лису сие на этот раз.
Попался б нынче дикобраз –
Она и дикобраза б съела,
Поскольку сильно есть хотела.

Кума к «Оке» чуть повернулась
И очень мило улыбнулась,
Глазами карими стрельнув,
Одновременно подмигнув,
Чем Колобка обворожила,
К себе его приворожила.

Она спросила: «Как живёте?
И почему не на «Тоёте»?
Ведь для крутого Колобка
Неподходящая «Ока»:
На вид немного бледновата
И лошадей в ней маловато».

Наш Колобок совсем растаял,
В Лисе уже души не чаял,
И потому не мудрено,
Что только лишь через окно
Кума к ней прыгнуть предложила –
И вовсе голову вскружила.

Наш Колобок без промедленья
Скакнул с привычного сиденья
И оказался у Лисы,
Не зная, что его часы
Уж сочтены  и жить осталось
Гораздо меньше, чем мечталось.

Он быстро смелости набрался,
К рулю поближе перебрался,
Об осторожности забыл –
И моментально съеден был;
Лиса судьбу его решила
И этим сказку завершила.

Мораль: пусть ты и очень крут,
А всё равно тебя сожрут.