Как хорошо

                У черного юмора есть свои границы.



Еще во вторник он дразнил ее, повторяя, что приедет.

В среду...в среду просто пошутил.

В четверг сказал, что приедет: билет на поезд куплен, место в гостинице заказано. Как насчет того, чтобы сходить в театр - вдвоем?
Она тут же, не сходя  с места, полезла на свой любимый театральный сайт, и перерыла всё. Но забронировать заказ ей не удалось, инет дважды отказывался это делать. Это должно было ей подсказать что-то, предупредить, но она так хотела его увидеть, что не желала знать никаких подсказок.

Пятничное утро началось с мысли "Сегодня он приезжает". Но почему-то радости она не ощутила, только легкую печаль.
К середине дня не последовало ни звонка, ни смс-ки, но нашлись оправдания: занят, некогда, обустраивается на месте, ходит за покупками, ищет цветы. Чуть-чуть стало грустно.

К концу рабочего дня, когда по плану предложенному им, они должны были встретиться после ее работы, а он так и не позвонил, она села в маршрутку и поехала за покупками одна туда, куда по предложенному ей плану, они должны были приехать вместе, гулять вдоль длиннейших полок, прикалываясь и смеясь; куда приехала с одной лишь мыслью "Почему?"
Почему? Почему?...
И даже съеденное мороженое не принесло утешения. Чувство брошенной собаки, привязанной к магазинной дверце, прочно поселилось в ее душе.

К ночи иллюзии развеялись совсем.

С отчаянья она решила отключить телефон, сделала это, но прошло буквально несколько минут, как телефон был включен снова. На всякий случай. Но он не позвонил.

Субботу они должны были встретить вместе, проснуться, вместе позавтракать...
Но поскольку он не приехал, то, наверное, собирался позвонить? Или написать, чтобы сообщить, что же случилось? Хотя бы ложь! Она засела за компьютер, где листая странички, обнаружила, что он - виртуально - приходил. И, не сказав ни слова, ушел.

Два слова представлялись ей подводящими итог: неудоумение и обида.

Воскресенье не хотелось портить, и она решила забыть о случившемся, но то и дело  проверяла почту и телефон, убеждая себя, что просто проверяет...так...мало ли что?  А он тихой тенью, тем временем, заглянул на ее страничку и так же исчез.
Воскресный день был испорчен.

В понедельник...ей стало почти всё равно, однако же холодная обида поселилась где-то на заднем фоне ее сознания.

Во вторник вечером она вывесила на своей страничке маловразумительную мысль о том, что простить можно всё, или хотя бы принять без объяснений.

От него тут же пришло долгожданное сообщение с главным вопросом, который его, видимо, волновал серьезнее всего "Ты билеты купила?"
Далее последовал вопрос о ее домашних проблемах.

Она честно ответила на оба вопроса. А потом, хорошенько подумав, добавила, что в  этом году он больше может не приезжать.

В этом году.

Наверное, он готовился к побоищу, поскольку в его дальнейшей ахинее, присланной в среду утром, последовавшей после этого сообщения, она не нашла ни грамма смысла.

Он обвинял её.

Это было удивительно и непонятно. Она просто не могла понять: как?!
Ярость почти взворвала мозг, слава Богу, впереди была обеденная прогулка.

Размышляя обо всем происшедшем, и прогуливаясь по улице, в отведенные обедом сорок пять минут, не заметила случайно подвернувшуюся под высокие каблуки ее ботильонов, черную дыру, и тут же немедленно провалилась в нее.

Падая, успела осознать важную мысль, вскочившую на кончик языка в последнюю секунду:
как хорошо, что он всё-таки не приехал!