Сталинградская колыбельная

Город с вечным конским храпом
Золотой Орды
осторожной, тихой сапой
спутал все следы.
Всюду балками изрезан
и огнем изрыт,
злой, но всё равно тверезый,
в полночь город спит.

Чтобы стен снарядов груды
не расшибли, злы,
здесь завязаны повсюду
улицы в узлы.
В балке, на земле студеной,
где и сон не впрок,
взвод курсантиков зеленый
дружно спать залег.

Под глазами - теней пятна:
голод глух и слеп.
Снится им - в ларьках бесплатно
выдается хлеб.
Ежедневно крутит голод
брюхо им, хоть плач!
Стал Калач давно не город,
а печной калач.

Ранним утром кто-то вспомнит
эпизод из сна:
мать заходит ночью темной,
села у окна...
Как луна, седа, сутулясь,
тихо скажет мать:
"Сын! Держись знакомых улиц,
чтоб не заплутать".

Дав совет, она помедлит,
скажет невпопад:
"Каждый раз, ложась на землю,
вспоминай Арбат,
где вода сочится в желоб
старой мостовой.
Пусть тебе приснится голубь
над сухой листвой.

Нет конца моей печали.
Спи, сыночек мой!
Помнишь, как меня забрали,
к нам придя домой?
Верст от этих мест за тыщу,
у Таганских врат
до сих пор стоит Радищев,
твой тюремный брат.

Нету сладу с тьмой кромешной
в тягостном бою.
Кончится война - отъешься,
а пока воюй
в стороне от вероломства,
злобы и тревог.
Вспоминай почаще дом свой -
и меня, сынок".

12-16 октября 12 г.