Мы - не забудем

    Односельчанам, павшим и вернувшимся
с Великой войны


Окопник старый тихо угасал,
Своей кончиной сильно не тревожа,
Он уходил, не так, как воевал,
Когда рвались земля, душа и кожа.

Над крышей пошумев, ушла гроза.
В сенях стоял, из города, начальник.
Соседка плакала, крестясь на образа,
Родня пришла, как приходила в праздник.

Последний, не убитый на  войне,
Его в округе крепко уважали.
Вся жизнь прошла в мозолях и в вине,
Да в детях, что войны уже не знали.

Он жил, как все – и в счастье, и в беде.
Вином печаль, трудом похмелье изгоняя.
И не был дальше области нигде,
В сороковые пол-Европы не считая.

Он никогда не сетовал на беды,
Порогов у властей не оббивал.
Его заслуги только в день Победы,
И только тот, кто рядом, вспоминал.

Награды, чтоб с политикой не спорить,
Когда парад решили отменить,
Поблекнув, чтобы взгляды не мозолить,
Исчезли, не схотев средь хлама  жить.

А он о них почти не вспоминал.
Кто спросит, скажет: «Вроде есть медали».
Как будто не ему «Звезду» вручали,
И обещал, «мы не забудем», генерал.

Сейчас, чуть сжав, ладонь жены рукой,
Душой, затронув ангела за перья,
Лежал и может, думал про покой,
А может, как толкнет в землянку двери.

Зайдет и скажет: «Что за тишина,
Вы  тут меня, наверное, не ждали ».
И молодой, с медалью, старшина
Ответит: «Нет, мы точно срок твой знали.

Смотрели, как ты там живешь,
И видели, за что мы воевали,
И, честно, Вань, с окопов не поймёшь,
Каких вы дров, живые, наломали».

Как жаль – другим не слышать разговор
Тех, про кого писали – «смертью храбрых».
Иначе, не принёс бы тот позор,
Чинуша, сунувший в калитку свои жабры.

Привыкший запрещать и разрешать,
Войдя, шепнул коллеге, что у двери:
«Давно уж просит лес на крышу дать.
Сказали – можно, надо бы проверить».

И ободрившись, что не просто так,
Что ведомство о нуждах не забыло,
Ударившись о низенький косяк,
Изобразив заботу, в дом вошли уныло.

Встав за порог, как будто «дар небесный»,
Внесли в избу совсем ненужный  шум,
И не услышав, радостных приветствий,
Вопрос задали сразу, наобум:

«Ну, что, хозяйка, где Иван Сергеич?
Мы по ремонту, чтоб не вышел спор.
Скажи, приехал сам Егор Евсеич,
Заждался уж, на важный разговор».

И, глянув  мимо них, куда-то в бок,
С трудом, разжав закушенные губы,
Сказала женщина: «Простите, он не смог…
Вы извините, папа – умер».

                14.05.10