Колокола

Мустаю Кариму

В седой глуши времен здесь, на Урале,
Колокола из меди отливали
Колодники и вместо серебра,
Что полагалось в качестве прибава,
Вливали в пламень меди мастера
Тоску по небу, по лужковым травам,
По вольным нестареющим ветрам,
По птичьим неслабеющим крылам.

С тех пор не только на моем Урале
Колокола смеялись и рыдали,
И задыхались, прикусив язык,
Бессильно свесив головы со звонниц.
Безбожники крестились в этот миг.
А ветры улетали от околиц
И разносили колокольный звон
По всей округе с четырех сторон.

Звон теноровый, подкрепленный басом,
Прозвали россияне Божьим гласом
И верили: услышит человек
Не перепутье или на рассвете
Звон колокольцев – то к любви навек,
А бас большого колокола – к смерти.
Коль все колокола разломят высь -
То крылья счастья увенчают жизнь! –

Нет ни цепей, ни боли – все отринет…
И ныне колокольный звон не стынет,
И присно, и во веки всех веков
В просторном небе и удушном склепе.
Знать, в душах колокольных мастеров,
Закованных в бессмысленные цепи,
Дар поэтический безвыходно томился
И с вечным небом в жарком звоне слился.