Зура

Ты даже не знаешь, Зура,
увязнув в сугробах зимы,
какая сегодня жара
на той стороне земли,
где в джунглях путы лиан,
с болот малярийный смрад,
и звонко стучит там-там,
глуша голоса цикад.
Ах, взять бы тебя с собой
на пышно цветущий юг,
где ласточки над водой
стригущие петли вьют,
где заросли тростника
склоняются над водой,
и где мы наверняка
смогли бы найти покой.
На выжженных солнцем камнях
разрушенный город спит,
былое величье храня
в граните могильных плит,
и смуглый ребёнок наг-
в кровавых губах — гранат,
блестит, как скрипичный лак
колен и плеч шоколад
Бесхитростная игра —
он прыгает по камням
и не узнаёт меня -
а ты узнаёшь, Зура?
Как падает в пыль вода,
где, ноги ссадив, в пыли,
безмолвные, как стада,
паломников толпы шли,
шуршал шелестящий шаг
по праху выжженных плит.
И смуглый ребёнок, наг,
паломникам вслед глядит.
Величествен белый храм,
оплавленный полуднём.
И солнце с луною в нём
встречаются по утрам,
 а в ночь, от жары устав,
цветёт душистый табак
и сладко сопит зуав -
гранатовый сок на губах.
Ты помнишь, Зура, о том,
как тихо приходит ночь,
как дышит сном водоём
под круглой красной луной
Зачем тебе охранять
не то, что твоё вовек-
разгульную благодать,
колючий холодный снег,
ты здесь , как чужак в дому,
 ты проклят и не людим.
И Господу твоему
не нужно тебя таким.
Разрушен твой прежний храм,
повержены боги в прах.
Ты рвёшься туда, но там
лишь змеи скользят в камнях.
Всё, что ты любил, мираж,
иллюзий пустых игра.
Тот город уже не наш.
Забудем о нём, Зура.