Дедушка Юра

Очерк
Мое детство было очень счастливым, и за это я благодарна моим родителям и многим другим хорошим людям, особенно моему дедушке Осетрову Георгию Ивановичу.
Помню, будто вчера это было. Летним днем мы с дедушкой идем в гости к прабабушке Зине. Мне четыре года. В темных волосах большущий бант. Белое платьице. На ногах сандалии. Дедушка Юра ведет меня за ручку. На нем светлый костюм, на ногах парусиновые туфли, на голове шляпа. Идем по Интернациональной улице. Вдоль дороги — невысокие деревянные дома, огромные деревья, чугунные ограды, через дорогу — здание пожарной команды. Дедушка останавливается и указывает мне на плакат, что на другой стороне улицы, а потом вместе со мной читает надпись на плакате:
Очень вредная привычка —
Оставлять ребятам спички,
Не пройдет ошибка даром —
Дело кончится пожаром!
Дедушка грозит пальцем при чтении последних строк, словно хочет припугнуть невидимого шалунишку. А потом мы идем дальше, но по пути еще не раз останавливаемся, потому что у дедушки много знакомых, с которыми он приветливо здоровается. Вновь и вновь я убеждаюсь в том, что дедушка не похож ни на кого из известных мне взрослых: он никогда не расстается со своей записной книжкой и носит ее в кармане пиджака. Иногда он достает ее и делает записи мелким, но разборчивым почерком.
С той поры прошло много лет, но одна из дедушкиных записных книжек до сих пор хранится у меня вместе с уцелевшими документами и фотографиями, напоминающими о дорогом для меня человеке. Вот «Выпись из метрической книги за 1898 год», в которой содержатся сведения о том, что мой дедушка, Осетров Георгий Иванович, родился 9 апреля (по старому стилю) и был крещен 13 апреля, что его родители — деревни Осетровки солдат Иван Алексеевич Осетров и его законная жена Анастасия Егорова — оба православные. Вот фотография, на которой запечатлена деревянная изба в деревне Осетровке Староюрьевского уезда Тамбовской губернии — родная изба моего деда. Вот еще один снимок: крестьянка Анастасия Егорова ждет вестей от сына. Я знаю, что детство моего дедушки прошло в деревне Осетровке Староюрьевского уезда, в большой крестьянской семье. Он был очень способным и любознательным ребенком. В 1917 году он окончил Учительский институт в городе Тамбове, 20 марта 1918 года был призван в Красную Армию и в феврале 1922 года уволен в запас.
Во второй половине 20-х годов Георгий Осетров работал в библиотеке при институте. При этом он сам много читал, писал стихи, посылал статьи в газету, участвовал в слетах рабкоров, где познакомился со многими выдающимися людьми. Об этом свидетельствуют дошедшие до нас фотографии. У дедушки была огромная тяга к знаниям, которая сохранилась у него до последних дней его жизни. Кроме того, он хорошо рисовал и играл на скрипке, а еще он собирал коллекцию почерков: каждый из его друзей должен был написать в его альбом любимое стихотворение. В 1917 году Георгий Осетров познакомился с сестрой милосердия Анной Горюновой, в 1922 году они поженились, а в 1926 году у них родилась единственная и горячо любимая дочь Инна, моя мама.
Мамино детство прошло в доме № 48, находившемся на пересечении улиц Интернациональной и Сакко и Ванцетти (ныне Базарной). Этого дома больше нет: его снесли, но я очень хорошо помню, как он выглядел. В этом доме прошли первые годы моей жизни., сюда я приезжала к дедушке и бабушке на летних каникулах после переезда моих родителей в Курск. Двухэтажный кирпичный дом с полуподвальными помещениями, с аркой, ведущей во двор со стороны палисадника, выходящего на Интернациональную улицу. Вокруг палисадника — чугунная ограда. Чтобы попасть в квартиру Осетровых; надо было пройти под аркой со стороны Интернациональной или войти в ворота со стороны улицы Сакко и Ванцетти, пройти во двор, оттуда в подъезд и по гулкой чугунной лестнице подняться на второй этаж в квартиру № 21. После Великой Отечественной войны в этом доме жили прекрасные люди: директор школы И. И. Гофеншефер, преподаватель пединститута Меньших, партийный работник Новак с семьей, известные врачи из облбольницы. В квартире моего дедушки, состоящей из кухни-прихожей, столовой и еще одной комнаты, разделенной надвое ширмой, было много цветов и книг. Работал он за письменным столом, над которым висела репродукция с картины Н. Н. Жукова. «В. И. Ленин читает «Правду». В доме были высокие потолки и печи; которые надо было топить в холодное время года. Дедушке, как и всем мужчинам, жившим в этом доме, приходилось запасать дрова на зиму: пилить бревна, колоть дрова, а потом складывать их в сарае в поленницу. Это нудное занятие он умел сделать таким интересным, что в детстве я с огромным удовольствием пилила дрова с дедушкой. От мамы я узнала, что их дом чудом уцелел во время Великой Отечественной войны. Во время одной из бомбежек бабушка, дедушка и мама находились в доме. До щели едва ли кто успел добежать. Бомба упала рядом, близ подвального окна, но, к счастью, не взорвалась, и теперь об этом можно услышать в краеведческом музее.
О трудовом пути тамбовского журналиста Осетрова Георгия Ивановича лучше всего расскажет его трудовая книжка. «Общий стаж работы по найму до поступления в редакцию газеты «Сталинский маршрут» Тамбовского политотдела Ленинской железной дороги 16 лет 6 месяцев. 1937.VII.8 Принят секретарем редакции «Сталинский маршрут» Тамбовского политотдела Ленинской железной дороги.
1941.IV.8 Уволен из редакции по личному желанию.
1941.IV.9 Редакция газеты «Тамбовская правда». зачислен на должность выпускающего.
1942.III.4 Выдвинут на должность заведующего военно-оборонным отделом.
1942.XII.3 Назначен зав. промтранспортным отделом редакции.
1946.XIII.16. Назначен на должность зав. отделом информации. С этого времени и до 1 января 1959 года (до выхода на пенсию) Осетров Г. И. был бессменным «информационщиком».
Недавно я перелистала подшивку «Тамбовской правды» за 1943 год и представила, как работали журналисты в то суровое время. Так, читая 80-ый номер газеты от 13 апреля 1943 года, я поняла, что все в нем от названия газеты и передовой статьи до последнего слова в газете выражало дух времени и стремление к победе. На первой странице официальным сообщениям предшествовала передовая статья «Стахановским трудом на полях помогать Красной Армии». На правой стороне листа после призывов засеять колхозную землю до единого гектара и на основе передовой агротехники повысить урожайность шла подборка материалов, повествующих о ходе сева в области и напоминающих сообщения с линии огня: «Засеем ранние яровые к 1 Мая. Дегтянка», «Перевыполним нормы. Уварово», «Работают на коровах. Шапкино». В жаркую пору сева корреспонденты находились в районах и давали достоверную информацию о том, как идут работы, отмечая передовой опыт и критикуя нерадивость, при этом критика была объективной и действенной. Из материалов, переданных  из Мучкапа Г. И. Осетровым, можно было узнать, кто и как пашет, почему сев задержался, кто плохо спланировал работу Мучкапской МТС и не подготовил машины к севу должным образом. «Соответствующий приказ издали, но приказ так и остался на бумаге», — так заканчивалось сообщение из Мучкапа. На второй полосе газеты — сообщения о потерях противника на Западном фронте, о доблестном труде молодых железнодорожников, обращения фронтовиков к молодым колхозникам. Третья страница посвящена первомайскому соревнованию, в заметках из хозяйств рассказывается о трудовом опыте, который может пригодиться другим колхозам: «Сейте рыжик по озимым!», «Больше внимания качеству семян!» Читаешь четвертую страницу и понимаешь, что помогало тамбовчанам поддерживать бодрость духа в тяжелый переломный военный год. В кинотеатре «Родина» в голубом зале шел документальный фильм «Сталинград», а в стальном зале — музкомедия с участием Л. Орловой «Светлый путь». В кинотеатре «Комсомолец» показывали киноконцерт с участием Мордасовой, а в кинотеатре «Модерн» шел фильм «Парень из нашего города».
Читая статьи, написанные Г. И. Осетровым в 1943 году, понимаешь, что журналистов посылали не туда, «где ждут и уже дорожку подмели», а туда, где было трудно и нужна была действенная помощь. Так, например, выездная бригада «Тамбовской правды», в составе которой был мой дедушка, работала на Арженской фабрике. Перед бригадой стояли задачи не только вскрыть недостатки в работе фабрики, но и выяснить причины отставания, а затем найти пути улучшения работы. Одно за другим в газете стали появляться «Письма с Арженской фабрики». Побеседовав с администрацией и работниками, посетив цеха, общежитие, столовую, журналисты выяснили основные причины отставания и наметили пути ликвидации недостатков в работе предприятия.
«Условия военного времени и глубокое производственное отставание фабрики настоятельно требуют организации подлинно действенного соревнования, живого, оперативного руководства им. И чем ни скорее это будет осуществлено, тем быстрее коллектив фабрики преодолеет серьезное отставание и с честью решит почетную задачу снабжения фронта своей продукцией», — так было написано в 192 номере «Тамбовской правды» от 28 сентября 1943 года.
В годы Великой Отечественной войны по возрасту и по состоянию здоровья мой дедушка не был призван в действующую армию, но за свой самоотверженный труд Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 года он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг».
В трудовой книжке моего дедушки среди записей о поощрениях есть и такие: «1948.Х.29. Объявлена благодарность за бдительность и распорядительность, проявленную в связи с возникновением пожара»,
«1958.V.13. За добросовестную и плодотворную работу с авторским активом премирован 600 рублями».
Дедушка очень много читал. Он был требовательным к себе и к другим, не терпел халатного отношения к слову, писал стихи, но печатал их редко, потому что оценивал свое творчество очень строго. Г. И. Осетров писал также статьи и фельетоны, которые подписывал Б. У. Равчик. Он был членом Союза журналистов СССР и во многом помогал начинающим сотрудникам своего отдела. Когда его молодые коллеги уезжали в Москву и в другие города необъятной нашей Родины, они писали ему письма, присылали свои статьи и книги с автографами, а дедушка радовался успехам своих сослуживцев. Среди книг, которые были особенно дороги моему дедушке, хранится и «Одиночество» Н. Вирты. На обложке рукой автора написано: «Георгию Осетрову — в знак дружбы». Н. Вирта, 2.VII.36 г.».
Мне запомнилось, как дедушка водил меня с собой в редакцию, где Михаил Шевченко, молодой, веселый, шутил со мной и называл меня «глазастой». А когда дедушка приезжал к нам в Курск (там служил мой папа после расформирования пехотного училища), мы ходили в гости к его другу Алексею Попову, редактору «Курской правды». У Поповых была большая по тем временам квартира (целых пять комнат!) с несколькими телефонами, где было очень просторно. Вместе с сыном и дочкой редактора я читала стихи под елкой, а его супруга и мама слушали и улыбались. «Дядя Леша» был у нас в гостях в новой квартире-хрущевке в Дальних парках.
Дедушка очень любил своих внучат и переживал за нас, когда мы вслед за отцом уехали с мамой на Дальний Восток. «Галочка, здравствуй! Спасибо за твое обстоятельное письмо с приложением двух стихотворений. Мало радует только, что Андрюшенька все еще и себя, и вас всех связывает по рукам своими анализами. Тревожит также его домашнее хозяйствование, когда он остается один в комнате, без надзора взрослых. Сегодня удачно «приготовил сам себе яичницу», а завтра может и неприятностью все это обернуться. Почаще проводите с ним профилактику, не самоуспокаивайтесь…
В одном газетном очерке я как-то читал, что сопки в течение дня по несколько раз меняют свою удивительную раскраску. Я уже собирался написать тебе, чтобы ты лично понаблюдала за этим чудесным явлением сибирской природы. Оказалось, что ты сама зоркая и можешь наблюдать, внимательно присматриваться к жизни без посторонней подсказки. Хорошо бы и у Андрейки развивать эти качества», — так начиналось одно из дедушкиных писем ко мне, в котором он также давал советы, как работать над словом и совершенствовать написанное. В одном из своих последних писем дедушка сообщал о том, что послал мне коньки и не удержался — в очередной раз купил лотерейные билеты мне и брату.
Прожив 17 лет после тяжелой операции на желудке, дедушка умер в 1969 году от аппендицита. Родители не взяли меня на похороны, оставили в Биробиджане, и дедушка Юра остался в моей памяти только живым. Его коллега по работе в редакции в годы Великой Отечественной войны А. А. Чернышов в своем письме к моей бабушке написал: «Георгий Иванович был исключительным человеком. Много лет мы работали вместе бок о бок, помогали друг другу, делили трудности. Проездом в Курск и обратно Георгий Иванович всегда заезжал к нам и стал не только моим верным другом, но и желанным гостем всей нашей семьи. Всегда его отличали простота, честность, скромность. Не уважать, не любить его просто было нельзя. Поэтому так тяжело чувствовать, что Георгия Ивановича нет больше с нами».
Преданность профессии, огромное трудолюбие, скромность, интеллигентность, порядочность — эти качества были присущи многим газетчикам 40-х—50-х годов, в числе которых был и мой дедушка. Вместе с книгами из его библиотеки мне завещаны любовь к родному краю и любовь к русской классике — бесценное наследство.
Г. Полякова.