Баллада о Сталинграде

Не смолкает в степи ураган,
Продувает на марше солдат.
По оврагам и балкам бурьян.
Запрещалось костры зажигать.
На привалах, готовя ночлег,
Плащпалатки стелили на снег.

Неизвестность томила бойцов,
Недосказанность слухов и слов.
Сквозь туман и нависшую тьму
Шли полки третью ночь на войну…
Чтоб не знала разведка врага,
Где сомкнётся людская река…

В ноябре снегом дунуло в шеи
Оккупантам, сидящим в траншеях.
По сожжённым казацким станицам
Роковое возмездье снится,
Приведением – лик Бонапарта,
Знаком бегства – трефовая карта…

Итальянцы, румыны и венгры
Скорпионами мёрзли в степи.
Наступленьем прижатые к стенке,
Как собаки сорвались с цепи,
Затрусили под ржание кляч…
Поломали клыки о Советский… Калач…

Что забыли в окопах румыны?
Им бы править, как раньше, быками –
Заковать Русь хотели цепями,
Под снаряды подставили спины,
И погибли, воюя за Гитлера –
Европейского главного киллера.

Им казалось, что Красная Армия
Уже спела последнюю арию
И они в резервациях Рейха
Станут панами, ханами, шейхами,
Властелинами или сеньорами
В завоёванных русских просторах.

В злобной жадности до исступления
Не хотелось признать поражения.
С Дона, Волги бежали на Запад,
Бросив танки – удобнее драпать…
В плен сдавались полками и ротами,
«Кашей» стать от Катюш неохота.

Но мечтали вблизи лицезреть
На машину, несущую смерть,
Извергающий лаву вулкан,
Сталинградский «небесный орган».
Огнедышащий смерч – не мираж,
От нацистов – пустынный пейзаж…

Внешний фронт отошёл к Нижне-Чирской,
Не осилить заслон богатырский.
Не прорваться Манштейну к своим,
Рукопашною схваткой гоним,
Хвост прижал, батальонами битый,
«Зимних гроз» насмотрелся досыта… 

По тылам шли катюши и танки,
Сверху балки вдруг очередь бьёт…
Если немцам отход прикрывали,
Что так долго играли в молчанку?
Фронтовых не приняли реалий…
Был приказ для разведки – вперёд!

Странно было, по небу стреляли…
Ни один самолёт не летел.
«Диверсантов» без выстрелов взяли.
Оказалось, румын приковали,
С пулемётом навек обвенчали,
Чтоб сбежать не сумели отсель… 

Немцы ждали прорыва извне,
Дисциплина для них важней.
Геринг слал им гостинцы с небес,
В Рождество ожиданье чудес.
А кольцо окруженья сжималось
И надежд на спасение мало.

Артиллерии огненный гром
Марш Шопена играл над котлом.
Избивая по-русски люфтваффе,
Чтоб забыли про сладкие вафли.
Немцев гнали в убой на Восток
По кладбищам унылых дорог,

Где кресты и могильные тени
На обугленных танках остались,
Преисподнею жуткой казались,
И страшней, чем бои под Верденом.
На развалины глянуть пришли
«Покорители» нашей земли…

Будут помнить июльский разбой,
Сотни танков вводили свиньёй…
Рассыпались по ветру полки,
Уходили, спасаясь, за Дон,
По изгибу казачьей реки,
Где бессилен прицельный огонь.

Неостывшие пушки в боях
Перекатывали на руках.
Умирали от ран без воды,
Без снарядов, без пуль и еды.
Степь горела, дымилась земля,
Почернела пшеница в полях.

На воздушных постах заграждения
При налётах вели наблюдение.
От прицельного бомбометания
Ввысь взвевались – аэростаты
Над Сталгрэсом, заводом и станцией…
Невредимым стоял элеватор…

За плацдарм не кончались бои,
На высотках держались намертво
До последнего вздоха груди,
Не склонив краснозвёздное знамя,
Отвергали винтовкой коллизии
Батальоны, полки и дивизии.

Машинист шёл на дерзкие рейсы,
Огонька доставляя гвардейцам…
Легендарные боелетучки –
Паровоз – три-четыре вагона…
Не придумать снабжения лучше
К рубежам полевой обороны.

Силой духа, геройством и мужеством
Из-за облав выходили с оружием.
Что же ждать от фашистов взамен –
Агрессивный мучительный плен,
Злобу лютую, зависть грабителей,
И порядок нацистов губительный.

Не смолкая, сражения шли,
Кровь солдатская в венах земли.
Батальоны ложились костьми
Во главе с командиром дивизии.
От упорства победа зависела,
Если страх отступал пред людьми.

В обстановке тяжёлых потерь –
Паникёрам и трусам расстрел!
Самовольно кто выйдет из боя,
Тот позор отступленья не смоет.
Без приказа ни шагу назад!
Славной крепостью стал Сталинград.

Долго думали немцы весной
Что им делать с Советской страной:
Ленинград и Москву «съесть» за раз,
Захватить Волгу, Крым и Кавказ.
Или просто в окопах сидеть
И жиреть с «людоедских котлет»…

США и Англии нужен был фронт,
Он для них как спасительный зонт –
Не в Европе, а в северной Африке
За колонии бились вне графика.
Нет у немцев имперского кризиса,
На Восток отправляли дивизии.
 
Гитлер жаждал реванша и крови,
Планы строились многоэтажные…
В Красной Армии части новые.
В них когорты партийцев отважных
Шли под пули в сраженье первыми
За свободу, за Родину с верой…

В раскалённой от солнца степи
Среди мин нет для жизни тропы.
От бомбёжек стирались кварталы.
Нефть, как факел, на Волге пылала.
Ополчением мирные люди
За свой город вставали грудью.

Изумлённые немцы увидели,
Не случалось им раньше нигде –
В спецодежде лежали убитые,
А винтовку сжимали в руке.
Батальоны рабочих и служащих
Сели в танки, встречали с оружием.

Не несли пироги в угощение,
Не просили у немцев прощения.
Коммунистов и власть не клянут,
В поле танки зенитками бьют…
Баррикады и здания-крепости,
Вот такие в России «нелепости».

Генерал Виттерсгейм  предлагал,
Отойти, не сражаться на Волге,
Он не верил в счастливый финал.
Мясорубка бессмысленно долгая.
Населенье гигантского города
Помогало Советам бить ворогов.

Но отверг предложение Паулюс,
Допустить он не мог разногласия –
Хубе   принял командную «паузу»…
Дух моральный солдат «переквасили».
На побоище в этих условиях
Генералы добавили крови…

Мессершмиты косили пехоту,
Раздирали тела миномёты,
Пулемётная била картечь…
Вся надежда на танковый меч.
Из завода гвардейским бригадам
Шла с конвейера танков армада.

Закрывали немного прорыв,
Оборону бронёю прикрыв.
Но фашисты палили термитом,
И железо дырявили в сито.
Надсмехались и пёрли вперёд,
Словно змеи вползали в обвод…

Лезли с юга и с северо-запада,
Твари мерзкие землю залапали:
Армия Гота – танковой рвотой,
Паулюс – барбароссной икотой.
Степь не Африка – зной да ковыль.
От разрывов вокруг гарь и пыль.

Сталинград днём и ночью горел.
Свет ракет расплывался над Волгой.
Методически длился обстрел,
Сея смерть, отлетали осколки.
Вверх швыряло с окопов волной,
Засыпало от взрывов землёй.

Гибли пристани в море огня…
Дни и ночи без отдыха, сна.
К переправам стремились заранее
Вместе с женщинами дети, раненые
На машинах, подводах, быках,
Шли пешком с узелками в руках.

Чёрный дым обволакивал центр,
Словно крысы там рыскали фрицы,
А по склонам речушки Царицы
Пламя вверх разносилось от ветра.
Жар пожара сжирал все постройки,
От подворий до панцирной койки.

Солнце скрылось за чёрными тучами,
Люди жили в надежде на лучшее,
А беда умножалась бедой,
Громче стоны землицы родной –
В «фейерверке» эсэсовских зрелищ
Сорок тысяч в пожарах сгорели.

На дома, предприятия целясь,
С неба демоны жертв новых ищут.
Горожане, спасаясь в тоннелях,
Возвращались назад к пепелищу.
А на улицах битые груды,
От домов только печи и трубы.

По ночам за водой выходили.
До утра не гремели бои.
На печи что могли то варили –
Лебедою заправленной щи.
Автоматом грозя, мародёры
Грабежами облазили город.

В рюкзаках мелочь, вилки да ложки –
Барахольная жажда торговли.
Курощупы устроились ловко,
Им – корову, им – яйца, картошку…
А на пряжке ремня в оправданье:
«С нами Бог!»  – для славян в назиданье.

Имя Бога используя в распрях,
Величая убийц высшей расой,
Колонистам от этого слаще?
Размалёванный свастикой ящур
Оживили в поход на восток,
Им Россия – слоёный пирог…

Словно волки, ощеряясь зубами,
Загоняли в клещи; корпусами,
Зданья рушили взрывами бомб…
Сами влезли в подвалы, как в гроб…
Свили фрицы осиные гнёзда,
Но прижиться им было уж поздно.

А во Франции – праздничный бал,
Смех, улыбки и нет баррикад.
В Сталинграде – кровавый закат,
И звучит – «Интернационал».
Пролетарский под пулями гимн –
Ультиматум стратегам руин.

Обращался Шумилов к бойцам:
«Дети, братья мои, до конца
Защитим Сталинград, нашу Волгу.
Вместе с вами в бою умирать.
А отступим, как в сене иголку
Нам Победу вовек не сыскать».
 
Под Бекетовкой крайний рубеж,
Но врагу не оставив надежд,
Продержались на Лысой горе,
Сохранили огонь батарей...
Зимовать собирались здесь немцы..
Не пошли на поклон иноземцам…

Неприступный в боях бастион,
Легендарный не сдавшийся дом.
Через площадь хоть землю грызи,
Но до Волги врагам не дойти.
Группа Павлова дерзкой отвагой
Отбивала любые атаки.

Принимая железную дань,
Перепахан Мамаев курган...
Орудийным огнём танк «КВ»,
К дому став, словно вшей в рукаве,
Выжигал с этажа мёрзлых немцев,
На себе испытали Освенцим…

Пушки били прямою наводкою –
Пулемётные точки на клочья.
Сводный полк переправился ночью
Сквозь шугу на рыбачьих лодках,
Атакуя стремительно славно,
Оттеснили врага с переправы.

Отличились гвардейцы Родимцева,
Европейских изгнав проходимцев…
На штыках бой сильней закипал,
Им в Берлин, а здесь русский вокзал…
Полк сибирский повёл капитан  –
Взяли штурмом Мамаев курган.

У шестой армии зуд патронный…
Трупы в очередь на похороны…
Прогулялись по странам Европы,
Принимали там с хлебом и солью.
А в России свинца на застолье,
Не поднять головы из окопа.   

Пареньки – семижильные мстители –
Выходили на связь через жителей,
Пробирались за линию фронта,
О врагах сообщали в отряд.
Оккупантов сметал с горизонта
Через Волгу летящий снаряд.

Ежедневные выстрелы снайперов
Запугали противника наперво.
Полковая разведка налётами
Угощала по-русски щедротами,
Автоматную сыпала очередь,
Побеждая уверенным почерком.

Гитлер звал к обороне активной
К превосходству немецких солдат,
У арийцев мозги репрессивные –
Шли с сапёрами брать Сталинград.
Убивая защитников улиц,
Не с победой – с блокадой столкнулись…

Крестоносцы костлявой ордой
Осознали, как жить за Невой.
Даже шкуры телячьи пытались
На сараях сорвать и жевать.
Зубы с голода крепче металла,
Воздух в атомы бы расщеплять.

Фюрер в Альпах в те дни отдыхал,
Не сдаваться войскам приказал
И бомбить без конца переправы
Артогнём берег левый и правый…
Небольшие пробоины в лодках
Затыкали соломой, пилотками.

Каждой ночью приняв пополненье,
Вместо мёртвых и ради живых
Вновь бойцы отражали в сраженьях
Бесконечность атак лобовых.
Катера защищали зенитками,
Но взрывали их мины магнитные.
 
Много раненых переправляли.
Уносило волной их тела.
Медсестра за шинели держала,
Но не всех, к сожаленью, спасла. 
Разве хватит девчонке силёнок –
Тонет плот от снарядных воронок…

Велика Сталинградская битва –
Рейх порезала огненной бритвой,
Обезглавив безумцев войны,
В небо залпы земли поднимала.
Кавалерия, руша тылы,
Мчалась следом за танковым валом.

А в бою возле хутора Хлебный,
Ненавидя пришельцев душой,
Итальянцев смешали с землёй,
В пыль растёрли без всяких молебен.
Стали красными танки в снегу,
Но развеялась кровь на ветру.
 
Под ногами осколки и пули.
Батальоны махорку докурят.
После залпа «Катюш» возле Дона,
Где вода разливалась на лёд,
Шла пехота с оркестром вперёд,
Развевая по ветру знамёна.

Добивались смекалкой успеха,
Где нельзя на машинах проехать,
Под обстрелом, не сдавшись врагу,
Шли шофёры по пояс в снегу,
Привозили на санках снаряды,
Бронебойное жало в бригады.

Высота у противника взята…
Боевые погибли расчёты …
Взводный сам по приказу комбата
В полный рост подбежал к пулемёту
И под градом литого свинца
Закрепиться позволил бойцам.

В междуречье, как в зыбке, качало.
Авиация штурм начинала.
Наши лётчики-соколы в долю –
Группу Геринга вдрызг размололи,
За победу в тех зимних боях –
Будем помнить героев в веках!

Еле двигались пленные немцы,
От бессилия падали в снег.
Накормить голодающих нечем –
Обмороженных грязных калек.
На ногах лоскутки из соломы –
Путь на юг обернулся разгромом.

А намылился Гитлер хвалебно
Штурмовать с этой с армией  небо…
От избытка безумных идей
От отборных частей – хруст костей,
От солдат, покоривших Париж,
Лишь осталась презренная тишь.

Кто их звал сапогами топтать
Нашу землю, леса, города,
И дотла выжигать всё подряд?
От убийц не осталось следа.
Ни крестов, ни могил, ни имён
От нацистских хвастливых времён.

Спят бойцы, спит Мамаев Курган.
Берега защищают от ран.
Гордый город над Волгой-рекой,
Ты не сдался врагу, ты – живой!
Не забудет народ никогда,
В честь тебя золотая звезда!

Не твоя, милый город, вина,
Что стираются с карт имена.
Сталинград, знаменосец солдат,
Ты сражался не ради наград.
Вечной славой остался в сердцах
Ратным подвигом деда, отца.