О творчестве Александра Губаря

                А на песках безжалостных сражений стрелою памяти лежит твоя любовь...


     К началу третьего тысячелетия пресловутый спор физиков и лириков не просто стал достоянием истории, но сама постановка вопроса не раз опровергалась реальностью. Пример тому – такое явление, как Саша Губарь. Музыкант, поэт, композитор, физик с научной степенью – и тема актуальная: волновые явления. Не брось он физику ради лирики.
     Стиль своих музыкальных композиций Губарь определяет как «jazz-over». А его самого друзья так и называют – Джазовер. Игра внутри слова, префиксы и суффиксы, обреченнная попытка за интеллектуальными экзерсисами спрятать то, что является прерогативой души, – любовь, боль, надежду. Нет, что-то извечное все же было в этом споре физиков и лириков.
     У Губаря две музыкальные ипостаси – фортепианная импровизация и песня под гитару. Обе представлены на сайте «Present-online». Это две композиции  - «Весна 35» и «Вместо надежды» и песни «Греческий воин» (ранняя) и «Жизнь – это всегда»  (одна из последних).
     Весна... Я помню одну холодную раннюю весну, когда мы с Сашей ездили в Абрамцево к только что народившимся жеребятам. У Губаря тогда была машина, и я, не подумав, надела легкие туфли. Когда же въехали на территорию конюшни, где грязи пополам с навозом было по колено, я поняла, что выйти из машины просто не могу. Ну кто, скажите мне, кроме такого вот физика-тире-лирика мог сделать то, что сделал Губарь? Он снял и отдал мне свои разношенные вдрызг кроссовки, а сам в носках шлепал по мартовской русской земле.
     Я ничего не понимаю в музыке и, по правде говоря, больше люблю, когда Саша играет просто для себя. Когда Губарь импровизирует, сидя у пианино в старых трениках и с сигаретой во рту, а рядом подвывает изголодавшийся по улице Крис, это дворовое чудовище, а Губарь импровизирует, то замедляя ритм, и ты ныряешь вместе с паузой в свое прошлое, с трепетом находя там и забытую любовь, и несбывшиеся надежды, то усиливая его - и твоя душа взлетает, распахивается навстречу тому, что стоит у порога твоей жизни и, не решаясь постучать, ждет, что ты откроешь ему дверь…
     Музыку трудно выразить словами. Поэтому, наверное, в своих фортепианных импровизациях Губарь более открыт, нежен, порой даже разухабисто весел (кто бывал на домашних концертах, помнит его блестящие розыгрыши на темы маленьких лебедей и другие классические шлягеры). Но вот его песни – правильнее было бы их назвать стихотворными музыкальными композициями – дело другое. Тут уже идет нешуточная битва за выживание души, тут в избытке и боли, и того сора, из которого, как известно, бесстыдно «растут стихи».
     Губарь – однолюб. «В прохладном храме Афродиты» - блестящая метафора, позавидовать можно - состредоточена жизнь его памяти, и сама жизнь его – это поистине «бой за тело убитого», это непрерывная попытка «ходить среди людей и притворяться непогибшим», когда  явь – это только утрата, которую надо терпеть до тех пор, пока «время – пижон в голубых очках» не станцует еще раз и боль не отпустит.
И тогда -
                Пей вино, фракийское красное,
И думай про бой за тело убитого!

               Потому что жизнь – это всегда.