Сто лет одиночества

Мои дни умирают, в них нет тепла. Девочка, ты независима, я простужен. Это с виду я как скала Я всего лишь кирпич, размокающий в грязной луже. Мои дни одиноки, в них мало слов. Все слова без тебя не имеют смысла. Знаешь, я тут теряю любовь Понемногу, как клены - листья. Возвращаться с учебы домой а из дома идти на работу Я не помню, кто я такой. Но по прежнему жду тебя через субботу. Мне почти ничего не хочется Повсеместная глупость и ложь...Я читаю сто лет одиночества Девочка, знаешь...в Макондо дождь... Девочка, мне тяжело одному.... В этом огромном, пустынном рае.

......................

Счастья вам. Тебе и тому
Кто тебя сейчас обнимает.


(В тот же вечер полковник Геринельдо Маркес был вызван на телеграф полковником Аурелиано Буэндиа. Состоялся обычный разговор, который не мог внести ничего нового в топтавшуюся на месте войну. Когда все уже было сказано, полковник Геринельдо Маркес обвел взглядом пустынные улицы, увидел капли воды, повисшие на ветках миндальных деревьев, и почувствовал, что погибает от одиночества.
- Аурелиано, - грустно отстукал он ключом, - в Макондо идет дождь.
На линии наступила долгая тишина. Потом аппарат стал выбрасывать суровые точки и тире полковника Аурелиано Буэндиа.
- Не валяй дурака, Геринельдо, - сказали точки и тире. - На то и август, чтобы шел дождь.) (с)