князь последнего моря

моя птица не кормлена - время забыл за ненадобностью.
 я-то думал: вот смерть. я-то думал, что падаю.
 я случился со всеми, я всех уже бросил и предал;
 мои имя забыли - командировали на небо.
 же не манж па си жур! - завопит попугай в отчаянии.
 я - болею собой. я теряю язык. я пытаюсь проснуться ночами,
 я пишу себе письма о боге и южных странах,
 только адрес не помню. не знаю, куда отправить,
 и история жизни пылится в воспоминаниях:
 как, когда, сколько раз и за что вы меня проклинали.
 я жду случая броситься в мир, закричать, удивиться,
 снова - жить, распрощаться с простудой, влюбиться... -
 и любовь променять на тепло сигаретного дыма.
 это все - не про нас. это - чуждое. это - мимо.
 в клетке SO-19 стреляют в поэзию прозой,
 в клетке SO-19 сжигают цветы туберозы,
 там - служаки, там генпрокуроры и планы -
 там все мыслят о том, как бы лучше ранить
 корабли в моем внутреннем море и их капитанов -
 там есть все: от стрелы Купидона до древнеяпонской катаны.
 на границе сознанья и не(о)сознания звякнет дверной звонок.
 я лежу на кровати. я слушаю силу. гляжу в потолок.
 попугай на плече. в моем мозге летают перья.
 я стою перед выбором. я стою пред открытой дверью.
 говоря откровенно, не вижу причин, чтоб не верить в себя.
 попугай, умирая от голода, крикнет - любя:
 "ты застыл на пороге. зачем? ты же бросил и предал.
 будь так добр - иди. в свое чертово белое небо."