Урна

Тяжесть вдохновения
трогает певца:
в жизни, кроме тления
что-то – без конца!

Что-то не кому-то, но:
мне, да про меня, –
сам собой окутанный,
на своих ремнях,

на своих отпетиях
ценный для себя,
ни второго, третьего
хая, ни любя,

не любя за краткостью
временных путей
никого, я спрятался
в собственный музей.

Собственным признаниям
я – святыня дней,
верное внимание
жертвуется ей.

Жертвенное действие:
погубить других
адресными местями,
мусор в пироги.

Самодостижения
целый идеал,
честь и обожение,
избранный кристалл –

только я единственный
всюду навсегда,
а иные истины
не войдут сюда.

Этому событию
быть не век не два
сытостью пресытою
в нажитых хлевах…

Но внутри касания
данного суда
проглочу страдание:
я –  моя беда.

Сколько бы ни плавило
ядовитый мёд,
вот какое правило
сердце узнаёт.

Наш певец, разбуженный
смертною тоской,
сочиняет службою
буквенный покой,

грамотные записи
горю вопреки:
да не буду пакостью –
хлебом без муки,

гордым лжеимением,
без огня костром,
в космосе Общения
слипшимся нутром.

Пребольной по-прежнему,
возражений нить
с верой и надеждами
пробует нашить

швы литературные
на разрыв чутья:
не хочу стать урною
своего житья.

2006