Такая судьба 2. Святая бабушка моя

А что ж Любовь Варфоломевна?
Когда ж дождется светлых дней?..
В широком поле пусто, певно,
В дому – цветистей и новей.
А ей всю жизнь кричать ночами,
Читая письма по слогам:
Принес седой однополчанин
Пилотку сына и наган.
Старуха гроб захоронила,
В гробу забитом – никого,
Она в ларе наган хранила
С тремя патронами его.
Она ремнем внушала внуку:
Ученье – свет!..
Какой там свет!
Зря околачивала руку
Старуха на исходе лет.
Я жизнь ее же мерой мерил
И памяти
         не расплескал,
Я все прошел, я все проверил
И только счастья не сыскал.
Сквозь быт, обычаи и страсти
Я продирался напролом…
А может,   это тоже счастье,
Но в измерении  ином?               
               
   -  Бабка Люба, иди в анбар, веялку крутить некому.
 Одноногий ещё с той, Германской, дед Игнат висел между костылей в проёме калитки.
- Иди, иди, леший! – отмахнулась, как от осы, бабушка,- не видишь, внук приехал…  У меня два сына афицеры и внук, как это…гармарин!
- Гардемарин, - засмеялся я, - это по-старому!..
- Во-во, побольше ефрейтора будет.
- Неужто поболе?.. Дак ведь сопля ещё, недомерок! Юнга, может?
- Иди. - строго сказала бабушка, - опасля отработаю. В праздник.
      И дед укостылял. А  тринадцатилетний «гардемарин» вынул из кармана бушлата пачку новеньких десяток – отпускные, первые деньги, которые получил в жизни.
- На хозяйство,- солидно сказал он.

 Мой край озерный,
край окопный,
Самой Карелии сродни...
На всех опушках мокли копны,
Стояли пасмурные дни.
в полях дожди ботвы промыли,
Та кдивно пахло от костров!
А караси
             взеленом иле
Куда вкуснее осетров!
И в облака смотрела гневно,
Привстав с колючего жнивья,
Моя Любовь Варфоломевна -
Святая бабушка моя.

* *  *
А что ж Любовь Варфоломевна?
Когда дождется светлых дней?..
В широком поле пусто, певно,
В дому - цветистей и новей.
А ей всю жизнь кричать ночами,
Читая письма по слогам:
Принес седой однополчанин
Пилотку сына и наган.
Старуха гроб захоронила,
В гробу забитом - никого.
Она в ларе наган хранила
С тремя патронами его.
Она ремнем внушала внуку:
Ученье - свет!..
Какой там свет!
Зря обкалаивала руку
Старуха на исходе лет.
Я жизнь её же мерой мерил
И памяти
           не расплескал.
Я все прошел,
             я все проверил,
И только счастья не сыскал.
Сквозь быт, обычаи и страсти
Я продирался напролом...
А может,
            это тоже счастье,
Но в измерении    
                ином?