Плохая хата

         ПЛОХАЯ ХАТА.

      Рассказ этнографа.         
 
Этнографы – чудные люди,
Вам не уйти от их пера.
И пусть давно живых не будет,
Осталась в записи молва.

Молва раскрасит так мгновенье,
Что вдруг промчалось над тобой,
И будут помнить поколенья,
По сути, случай рядовой.

Чем меньше знаем – больше верим.
Поверив, аж боготворим!
Молва в ночи откроет двери,
Обласкан ей – непобедим!

В Сибири, в городке Барабинск
Этнограф местный, краевед,
Поведал случай уникальный
Хоть и не свежий, спору нет.

Война прошла. Сорок девятый.
В семье колхозника беда :
Огонь сожрал в семье солдата
Почти что всё, спалил дотла.

Семья цела, но пепелище
Уж не поднимешь – холода…
И вот им новое жилище
Распорядились дать тогда.

                1.


Деревня рядышком стояла
От мест родимых мужика,
А в ней избушка пустовала
С дурною славой на века.

В годах тридцатых смерть бывало
Туда заглянет, и не раз…
И сразу тайной обрастала…
Такой вот шёл о доме сказ.

В войну тут жил какой-то ссыльный,
Хотя, не протянул трёх дней.
Нашли на утро, битый сильно…
Убрали молча поскорей…

В милиции их вон послали
- Есть документ НКВД!..
Тут пободаешься едва ли,
Вопрос решён – живи в избе!

И вот с семьёй  плохую хату
ЗанЯл бездомный фронтовик.
Всё повидать пришлось солдату,
А вот к такому не привык.

Как только за полночь шагнула
Большая стрелка на часах,
Семья вся мёртвым сном заснула,
Как будто речь о чудесах.
               


                2.


Сквозь сон мерещится солдату,
Что старший сын его не спит.
Он хочет встать, но сон проклятый
И дрогнуть глазом не велит…

Но лишь петух прокукарекал
Впервые где-то на дворе,
Сон сразу схлынул с человека,
Сын чуть живой лежал уже…

Тот рассказал, что пальцы злые
Всю ночь на горле ощущал,
От них и синяки большие
На шее утром показал.

Что за беда в ночи тревожит?
Мужик не знал что и гадать.
Он – атеист, и сам не может,
Про нечисть в доме рассказать.

Что ж, под подушкой с револьвером
В засаде ляжет фронтовик.
Ночного татя встретит смело,
Он не отступит! Не привык!

Легли, сам спящим притворился,
Он твёрдо знает – не заснёт.
Но в полночь сон такой свалился…
Лишь понял, что петух поёт…



                3.


С трудом открыл под утро очи,
Всю ночь ни звука не слыхал,
Сын мёртвым был…и страшен очень!..
Бог знает, как же он страдал!..

По парню шумно горевали,
И чуть успели схоронить,
Как снова ночь… и смерть едва ли
Им даст теперь спокойно жить.

На этот раз с двумя парнями
Решили дом посторожить,
Но в полночь рухнули снопами…-
Нечистый, что уж говорить.

Пришёл черёд – досталось дочке,
Чуть откачали поутру…
Сам фронтовик дошёл до точки:
-«Пусть сгину, но его найду!..»

Ведунья местная, знахарка,
Прознав, качала головой:
- «Не пожалейте уж подарка,
Видать, суровый домовой…»

За печку куклу положите,
В чулане брось колоду карт,
Картошку на ночь отварите –
Глядишь, он будет только рад.



                4.


Исполнил всё. Не получилось…
Средь ночи дочка умерла…
Деревня переполошилась,
А днём милиция была…

Ведунья долго размышляла,
Она одна толк знала в том:
- «Сходи, милок, с углей пожара
Верни-ка домового в дом.

Бывает, что на пепелище
Остаться может домовой.
Хозяин в новое жилище
Всегда возьмёт его с собой.

А судя по твоему рассказу,
К вам домовой благоволил,
Гнал прочь из дома зло, заразу,
Порядок и уют любил.

Быть может он на новом месте
Найдёт причину ваших бед.
Иначе, дядя, хоть ты тресни,
Но выхода, пожалуй, нет!..

Заклятье это не простое
И делать надо всё с умом.
Ты раньше слышал про такое?
Так слушай. Не забудь потом.



                5.


Пришёл солдат на пепелище
Где хата прежняя была.
Болит душа, а ветер свищет…
- Какая жизнь у нас была!

Хозяйство. Семеро по лавкам!
Скотина, счастье и уют…
Конечно, это всё так жалко…
Родные стены были тут!..

Живым пришёл с войны Великой
Хозяин, и не инвалид!..
Переживут и это лихо…
Но сердце всё-таки болит.

Став в центре, посреди развалин,
Раскрытый положил мешок.
- «Копейка, хлеб тут… слышь, хозяин,
Пойдём ка с нами жить, дружок!..»

Четыре раза поклонился
СтенАм в которых раньше жил,
В которых рос, и где родился.
И горько снова попросил…

Курил. В натруженной ручище
Окурок маленький дрожал.
Держись солдат, держись, дружище!..
Поднял мешок и тяжко встал.



                6.


Корил себя за трусость сразу,
Не смог сберечь свою семью.
Ах, как увидеть ту заразу!..
Каким бы ни был – загрызу!

Дожил!.. Поверил в домового!..
Да что же я, в конце концов!
Кабы противника живого –
То спас бы детушек-птенцов…

Мешок был пуст как небывало,
Здесь домовой? – Поди узнай…
Семью к себе соседка взяла.
Солдат остался… Наших знай!

Засунул нашатырь на вате
Побольше в каждую ноздрю,
Чуть сам не здох… проснулся в хате 
 Лишь с петухами… на полу!..

Глядит вокруг не узнавая
Свою проклятую избу –
Как будто бес гулял, срывая,
Ломая утварь на полу!..

Нет синяков, кровоподтёков,
Хотя всё сломано вокруг…
По виду – тут дрались жестоко,
Пока он спал здесь словно труп.



                7.


Ещё две ночи это длилось,
Уж больше нечего ломать.
Что ж, нечисть рядом с ним резвилась –
Он твёрдо верить стал и …ждать.

Сам невредим, хоть скажем прямо,
Был должен за ночь пострадать.
- «Избавь от сонного дурмана,
Бабуля, чтоб не мог я спать!»

- «Помочь могу тебе, хороший,
Детей убивца проследить.
Да только год потом, не больше,
Сам сможешь на земле прожить…»

Что смерть?!- Он вдоволь навидался
Её вокруг за дни войны!
И ни чего так не боялся,
Что дети не отомщены!..

- «Возьми в рот листья от крапивы
И лопуха, всю ночь держи.
Но знай – не любят злые силы
Коль смертным хоть чуть-чуть видны…»

Он сделал всё, как та велела,
С ним вновь простилось всё село,
Жена молилась то и дело,
Чтоб жив остался муж её.



                8.


С крапивой рот – большая сила,
И в полночь сон не подступил.
Его как в лихорадке било,
Когда вдруг шорох ощутил.

В углу избы доска скрипела,
Гнилые доски поднялись,
И в тусклом свете руки в белом,
Раздвинув доски, затряслись…

Дрожал в руке наган не смело,
Похолодело всё внутри.
Во рту крапива не горела…
Мурашки по спине пошли.

А из дыры в полу поднялся
Мертвец, почти что в полный рост,
Под хруст костей он закачался,
Как будто ищет свой погост.

Багровым светятся глазницы…
Пока он избу озирал
Солдат не смел пошевелиться,
Лишь трясся молча и моргал…

А нечисть, высмотрев солдата,
К нему рванулась по избе,
Стучала под костями хата…
Мелькнула мысль – конец тебе!..



                9.


Ни жив, ни мёртв, и еле дышит,
На горле кости ощутил…
Вдруг кто-то нечисть ту по «крыше» -
Стал – быть, по черепу хватил!..

Гость этот мигом обернулся,
Хотя был явно не живой…
И на обидчика метнулся,
Что находился за спиной.

На фронте всякое бывало,
Но всё же фронтовик робел…
Пока с трудом другого гада
Ещё в избушке разглядел.

Весь чёрный, маленький, мохнатый,
На нём как будто шуба в пол…
Глаза из под бровей мохнатых…
Он лихо сиганул на стол!

Хватил с размаха табуретом
Скелет по жёлтой голове.
Хотя на вид лет за сто , где-то
Защитник разменял уже.

И тут солдата осенило :
Да видно это домовой
Спасает от нечистой силы!
Свой, верный, старый, и родной!..



                10.


За ночь пол жизни пробежало,
Солдат опять не смог помочь.
Дрались на равных, страшно, рьяно
Лишь с петухом метнувшись прочь.

Мертвец в дыру забрался пулей,
За ним закрылся чудом пол,
А домовой – клубком бабули
Шмыгнул за печь, как что нашёл…

На ветер вышел поседевшим,
Махорку нервно закурил.
«Куда ж ты сунулся, сердешный!?» -
Себе тихонько говорил.

- « Заметил ты откуда вылез
Сквозь пол полуночный мертвец?»
- «запомнил, матушка, отныне
Я в этом доме не жилец!..»

- «Не трусь солдат, его убили,
А может тяжкий грех на нём?
Не погребли, а тут зарыли…
Мы позаботимся о том.

Скажи спасибо домовому,
Что ты с пожарища принёс.
Давно б не быть тебе живому,
Каб службу верно он не нёс!..



                11.


Вскрой пол, достань от туда кости
И отнеси тихонько в лес.
У трёх дорог зароешь «гостя»,
И не забудь поставить крест.

Вновь сделал всё, как научила,
И нежить впредь с того же дня
Их дом во век не посетила.
Там мирно зажила семья.

Сбылось пророчество старухи –
Хозяин вскоре занемог.
Болели сильно ноги, руки,
А через год и вовсе слёг.

Ко мне рассказ про битву эту
Скелета с храбрым домовым,
Пришёл, шушукаясь по свету,
С молвою, что чудна как дым.

И если б не этнограф чуткий,
Что записал её в тетрадь,
Наверняка сей случай жуткий
Был должен в памяти пропасть.

Ах, сколько в нашей жизни чуда,
Что можно знать и пережить!
Мы мудрость черпаем от сюда,
Чтобы невзгоды победить.

                2005г.

                12.










 











               





                .





 











               





                .