поездом

Еду я домой головой вперёд
В правом верхнем углу плацкарта;
Поезда зелёная гусеница ползёт,
Оставляя едва уловимый след на масштабах карты.

С прилежанием заношу в судовой журнал
Поползновения её и все остановки;
Мнится мне, что я как минимум адмирал,
А как максимум еще и отважный, толковый, ловкий.

И уже не по заданной колее, а на абордаж
Устремляет состав сложносочинённое тело –
Проводник у «титана» разучивает «Отче наш»,
«Радуйся, - проводница бормочет, - Богородице дево».

И уже повеял нездешний солёный бриз,
Подменяя собою устаревший запах карболки,
Сверху на дрейфующих пассажиров вниз
Смотрю, а сам думаю, как бы не сверзиться с узкой полки.

В подзорном окне среднерусский унылый вид:
Дома стоят, накренившись, на рейде,
Неоглядное море травы штормит,
И болтаются провода на зацикленном телеграфном рее,

И тоска осела кругом, насколько хватает глаз,
Кои ни единый острый предмет не режет;
За бортом моросит, плюс десять и левый галс,
И за горизонт заглядывать появляется смысл всё реже, реже.

Встречные поезда по мне изо всех пушек палят,
И я течь даю, и затапливаю соседа в трюме.
От лежания под потолком я изрядно помят;
Лязг стаканов, дребезг дверей, визг колёс дорогу дают в сумме.

Но заперт уже гальюн, и сдаваться пора белью,
И матрасы оборачиваются вокруг подушек,
Тело мое затекло, но я вновь на земле стою,
Я приехал домой, сухопутный я вновь стою на суше.