Шизофрения

В последнее время
Я прогибаюсь,
Жизнь выпадает
Из норм крена линий.
Проклюнулось семя?
Нет еще, маюсь,
Одолевает
Шизофрения.

Предупреждали: «Ты можешь ее увидеть!»,
Я отвечал, что не вижу ни зги,
Предупреждали: «Она тебя может обидеть!»;
Меня, что ли? Так я ж не низкий!

Ты – цветы, морозы – слезы,
Кровь – любовь, все надоело.
Пессимистичные прогнозы
Стихотворений на неделю.

Стрелой пролетают стихотворные даты,
И как же часто попадал в крахи я,
Интересно, получится ли когда-то
Запеть амфибрахием?

Сижу на белом прохладном друге,
Читаю Маяковского «Нате!»,
Сегодня бессмысленны все потуги,
Хочу лишь девушку Надю.

О чем мы мечтаем на этой клоаке?
О лете? Сквозь пальцы в небытие ушло лето,
А Надя моя прилипла к бумаге
На внутренней части двери туалета.

Надя! Ну не кори меня взглядом!
Сил в глаза твои смотреть нет уже.
Образ твой, Надя, всегда со мной рядом,
И ты в нем, конечно, без одежной ветоши.

Что? Ты думала я другой?
Нет, все мы самцы одинаковые,
Если отыщется «голубой»,
То разукрасится разными знаками.

Если отыщется асексуал –
Дома засядет, не выйдет на улицу…
Не сторонись меня, я сказал!
Почувствуешь боль – стерпишь, зажмуришься.

Надя, я очень болен, похоже
Необратимо, но ты не плачь!
Я знаю, ты мне сегодня поможешь,
Ты сделаешь лучше, чем опытный врач.

Я жив, еще жив, но этого мало,
Хочу научного познать огня!
Меня не согреет тепло одеяла,
Ты, только ты согреешь меня!

Что? Ты поможешь мне? Так я и знал!
Ты тепла, и сердечна, и упруга, как ветка,
Я прямо сейчас пойду на вокзал
И к тебе за пятьдесят километров.

Приеду, возьму тебя, мне будет праздно,
Всколышутся чувства, что были знакомы,
Мечтает, мечтает о доли оргазма
Каждый последний житель дурдома.

Чего мне ради
В притон идти?
Радуйся, Надя –
Я на полпути!

Еду с набитою яствами чушкой;
«Эй же, водила – в пол педаль!»,
Уже проезжаю мост над речушкой
И выбираюсь на магистраль.

Ты, Надя, не знаешь, какого ты склада,
Грешу я – но ты не зовешь подлецом…
Мешает горбатая красная баба –
Прижалась и дышит смрадом в лицо.

Скорее доехать! Немного осталось.
Приехали. Сходим. Уже подхожу.
Собою я – только лишь самую малость,
Тобою я больше всего дорожу!

Я, ты помнишь, держал пари ж,
Что мы счастливы вместе будем.
Никогда. Не хочу. Ни в какой Париж!
По местам не скучаю – по людям!

Я прошу, дорогая, без фальши –
Мне на фальшь не осталось сил,
А ты помнишь, родная, как раньше
Я, от счастья себя не помня,
Разжигаясь от страсти томной,
На руках тебя в дом вносил?

Верил в то, что мы Пуп Вселенной,
До скончанья им будем века
И не знал, что такое страх;
Но ты сделала очень верно,
Что нашла себе человека,
Чтобы крепче стоять на ногах.

Я уже в твоем доме, Надя. И резко,
И быстро забрался на твой этаж.
Тяжела же, Надя, была поездка,
Но за это, наверно, что хочешь отдашь.

Я вхожу уже не к тебе, а в тебя,
Рядом юбка и топ, и лифчик с трусами;
То – остатки подбитого корабля,
От которого плещется шлейф с парусами.

                *  *  *

Я проснулся на белом прохладном круге,
И ничто и никто меня не волнует,
А Нади, Надюши – моей подруги,
Как оказалось, не существует.